515

«oeoeooqpqoooeoceoaec.'gcteeoeeeooeooo»»

ка. Так что в целом Троянскому походу суждено было
стать, как оказалось, последним великим совместным
деянием древних греков и как бы ознаменовать собой
завершение их древнейшей «героической эпохи»¹.

Наш пересказ может породить впечатление, что
«Илиада» — это, в сущности, не столько рассказ о
Троянской войне как таковой, сколько рассказ об од
ном ее небольшом эпизоде — о «гневе Ахилла», о том,
как обиженный Ахилл сначала укрылся в своем шат
ре, не желая сражаться под началом Агамемнона, а
потом силою обстоятельств был как бы «вытолкнут»
снова на сцену боя, в центр событий. Это так и не так.
С одной стороны, в центре «Илиады» действительно
находится некий интересный, яркий и по-своему ув
лекательный эпизод, который в прошлом, до Гомера,
вполне мог бы стать (а может быть, и был) сюжетом
отдельной небольшой эпической песни. С другой сто
роны, по мере знакомства с тем, как излагает Гомер
этот эпизод, становится все более ясно, что у него он
служит скорее рамкой повествования, неким органи
зующим стержнем, позволяющим исподволь и как бы
вполне естественно вплести в рассказ события многих
предшествующих лет войны, другие ее яркие эпизоды,

17*

¹

Сухие определения — такой-то век до н. э. — вряд ли
способны создать правильное ощущение времени. Та «клас
сическая эпоха» греческой истории, которую мы знаем из
школьных учебников истории, — война греков с персами,
Афины, Перикл, Парфенон, война Афин со Спартой — очень
близка к нам, это V век до н. э. Гомер жил за 300-400 лет
до возвышения Афин, а описанная им «героическая эпоха»
имела место в совсем уж глубоком прошлом — за 800 лет
до Перикла! Это лет на сто раньше еврейского Исхода из
Египта и на 2000 лет раньше Киевской Руси.