- Но я думаю, что велика сила Бога, низвергшего их, и боюсь, что наши боги не в силах будут помочь даже и себе самим.

Тогда правитель, поняв наконец истинный смысл слов Каллиника, сказал:

- Ужели и ты, Каллиник, обольщен волшебством этого чародея?

Каллиник, не желая - ни продолжать начатый разговор, ни скрывать долее свою веру, тотчас же отправился домой, остриг волосы на голове и бороду, снял одежды своего сана и, принесши всё это к правителю, бросил к его ногам.

- Возьми, правитель, - сказал он, - мои волосы и одежды, оскверненные смрадом и дымом жертв, пролитием крови и диавольскими таинствами: вместе с ними я отвергаю свое прежнее заблуждения и начинаю новую жизнь, ибо я - уже христианин.

Правитель был чрезвычайно удивлен этой неожиданною переменою в Каллинике.

- Что с тобою, Каллиник, - говорил он, - разве чудеса этого чародея возымели над тобою такую силу, что даже твою благородную душу, - душу служителя богов, получившего от них многие милости, отвратили от веры отцов и вовлекли в окончательную погибель?

Каллиник сказал:

- В перемене моей более всего виновен сам Геркулес, который совершив, как рассказывается о нем, столько побед, теперь не мог противостоять одному слову сего мужа и пал столь жалким образом, показывая, что смеха достойны те басни, которые известны у людей о нем и о прочих богах.

- Вовсе нет, - возразил правитель: - но ты прельстился волшебством Фирса и надеешься, что и сам ты посредством чар будешь творить такие же чудеса. Однако ни тому волхву, ни тебе христианские волшебства не принесут пользы, если ты не раскаешься и не воздашь по прежнему чести богам.

Каллиник, желая явным образом посрамить неразумие правителя и твёрдо надеясь, что и с ним, Каллиником, будет Бог, как и с Фирсом, сказал:

- Так как ты, правитель, в настоящее время болен, а меня считаешь обольщенным чарами, то обратимся, если тебе угодно, к великому Асклипию ¹⁰ и вместе помолимся ему о твоем выздоровлении: тогда ты узнаешь, что я не обольщен никаким волшебством".

Правитель, не уразумев, как следует, слов Каллиника и думая, что жрец снова возвращается к своим богам, тотчас пошел с ним в храм. Когда они вошли туда, Каллиник начал молиться в душе, говоря:

- Господи Иисусе Христе, познанный мною, как Бог Истинный чрез раба Твоего Фирса и без числа мною прогневанный и, несмотря на то, не отвергший меня! Восстань ныне в помощь мне и яви во мне силу Твою!

Когда он так говорил про себя, послышался некий глас свыше, укрепляющий его и призывающий к подвигу. И он, исполнившись дерзновения и призвав имя Христово, стал поносить идола Асклипия, и тотчас идол, как бы сверженный сильною рукою, упал к его ногам. Тогда Каллиник, взглянув на правителя, сказал ему с насмешкою:

- Видишь сам, что бог твой не может встать, если ты сам не поднимешь его. Убедись же, что это - не волшебство, а действие чрез меня силы Божественной.

Но правитель, хотя в душе скорбел о том и сожалел Каллиника, однако велел заключить его в темницу, а на утро издал смертный приговор ему и Фирсу в таких словах:

- Каллиника, отпавшего от служения богам и от их почитания и приставшего к христианской лжи, повелеваю умертвить мечем; Фирса же, гордящегося своими чудесами,