слугой разные дары: золотые и серебряные сосуды, различные кушанья и индийские ароматы ¹⁵ . Но царский посланник не застал уже этого инока, так как тот скончался, а вместо него в том же затворе жил ученик его Савватий. Посланник царский стал уговаривать его принять царские дары, присланные его учителю и помолиться о царе. Но Савватий отверг дары, а вместе с ними и принесшего их, и назвал царя недостойным царского престола за то, что он почитает иконы и повинуется догматам, установленным прежней царицей Ириной и бывшим патриархом Тарасием ¹⁶ . При этом окаянный злословил на Ирину и Тарасия, называя первую рысью, а второго народным возмутителем, царю же Льву он угрожал скорым лишением царства и жизни, если он в непродолжительном времени не отвергнет икон, как идолов.

Возвратившись к царю, посланник рассказал ему все слышанное от черноризца и передал еще письменное послание от сего о том же. В недоумении царь призвал одного из вернейших своих советников, по имени Феодот, сына Мелиссийского патриция Михаила ¹⁷ , по прозвищу Касситер, и наедине советовался с ним, что делать. Феодот уже давно был заражен иконоборческой ересью и только выжидал удобного случая, чтобы открыто исповедать свое нечестие. Он дал царю следующий совет:

- В Дагистинском монастыре, - сказал он, - живет один святой инок, чудотворец и прозорливец: надо с ним побеседовать и поступить так, как он посоветует.

Когда царь согласился с ним, Феодот тайно поспешил в Дагистинский монастырь к намеченному им черноризцу, который был еретиком. Придя к нему он сказал:

- В наступающую ночь царь придет к тебе в худой одежде, чтобы побеседовать о вере и других предметах, и получить от тебя разумный совет. Ты же убеди его принять отвергнутые догматы прежнего царя Льва Исаврянина и выбросить из Божьих храмов идолы (так окаянный называл святые иконы). Затем постарайся устрашить его, что если он этого не сделает, то в скором времени, вместе с жизнью, лишится и царства, если же он пообещает исполнить это, то пророчески предреки ему долгую жизнь и благополучное царствование.

Таким образом, еретик Феодот с еретиком же иноком сговорились привлечь к своему нечестью царя, имевшего удобопреклонное к их замыслу сердце. Ничего не зная о лукавстве Феодота, царь ночью встал и в худой одежде (чтобы не быть узнанным) пошел к этому ложному чудотворцу и лживому пророку. Проводником его был все тот же Феодот. Когда они пришли к помянутому черноризцу и беседа уже началась, черноризец, стоя около царя и как бы по Божественному откровению узнав об его царском сане, с удивлением произнес:

- Нехорошо поступил ты, царь, скрывая перед нами под худыми одеждами свое царское достоинство. Но хотя ты и поступил так, однако благодать Духа Божия не позволила нам долго оставаться в неведении и открыла, что ты царь, а не простой человек.

Царь пришел в ужас от этих слов и, убедившись в святости и прозорливости черноризца, поверил его пророческому дару и способности чудотворения. Он легко склонился к тому, что тот приказывал, нисколько не сомневаясь во всем, что пророчествовали его уста, и принимая гибельный для души и полный змеиного яда совет еретика, как здравый и душеполезный. Немедленно же он обещался исполнить все советы черноризца, наученного подобным ему еретиком Феодотом, и ушел полный злого намерения воздвигнуть гонение на святые иконы. И вот, подобно сильной буре, нечестивый царь начал возмущать покой Церкви Христовой.