пресвитером Исидором александрийским; она принесла с собою триста литр серебра и просила Памву взять себе, сколько хочет, из принесенного ею серебра. Но он даже не взглянул на него и не перестал рукодельничать, – он плел рогожку, – а только ответил ей:

– Да вознаградит тебя Господь за твое усердие, которое ты имеешь к Нему.

Когда же она продолжала настойчиво просить его взять сколько-нибудь, преподобный сказал служащему ему брату:

– Возьми, что дают, с осторожностью и снеси и раздай братьям в Ливии¹² и на островах: они очень бедствуют, так как земля у них бесплодна, а братьям египетских монастырей ничего не давай, потому что их земля плодородна, и они могут иметь достаток от своего труда.

Тогда блаженная Мелания отдала всё принесенное серебро тому брату для раздачи бедным и сказала преподобному Памве:

– Отче, заметь, сколько я даю серебра: триста литр.

Он же ответил ей:

– Бог, Которому ты принесла серебро, дочь моя, не спрашивает тебя, сколько ты принесла: неужели "Кто исчерпал воды горстью своею и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли, и взвесил на весах горы" (Ис.40:12) не знает о количестве твоего серебра? Если б ты мне давала серебро, то, разумеется, ты сказала бы мне, сколько даешь, а ты даешь его Богу, Который не презрел и двух лепт вдовицы, но принял их охотнее многих богатств (Мрк.12:42); так молчи, не воструби перед собой! (Мф.6:2)

К преподобному Памве пришел однажды отец Пиор и принес с собою небольшой кусок черствого хлеба. На вопрос Памвы:

– Зачем, отец, ты принес собой хлеба?

Пиор отвечал:

– Чтоб не стеснить тебя. (То есть чтоб не обидеть тебя хлебом, а есть свой).

Через несколько дней преподобный Памва отправился к отцу Пиору, захватив с собою кусок своего черствого хлеба, обмакнув его в воде. Увидев это, Пиор спросил:

= Зачем ты, отец, принес намоченный хлеб?

Он отвечал:

– Чтоб не только в хлебе, но и в воде не стеснить тебя.

Однажды святой Афанасий александрийский 13 попросил отца Памву прийти к нему в Александрию. На пути старец с несколькими братьями увидел сидящих мирян, которые не обращали внимания на проходивших иноков; Памва сказал этим мирянам:

– Встаньте и приветствуйте монахов с почтением, чтоб получить от них благословение: они часто беседуют с Богом и уста их священны.

Потом, пришедши в город, он увидел публичную женщину, разодетую на соблазн людской; и заплакал старец. Тогда братья спросили его:

– Что ты плачешь, отец?

Он отвечал:

– Я плачу по двум причинам: о погибели души этой женщины и о том, что у меня нет такого усердия к своей душе, какое она имеет к своему телу. Она разукрасилась так, чтоб угодить людям, а я не забочусь украсить свою душу, чтоб она угодна была Богу.

Будучи всегда преисполнен умиления, преподобный Памва никогда не смеялся, никогда на лице его не было даже улыбки. Однажды бесы захотели заставить его засмеяться; они привязали веревку к перу и потащили у него перед глазами словно какую тяжелую кладь, говоря и крича друг другу:

– Помогите! помогите!

Увидев это, отец Памва рассмеялся. Тогда бесы, обрадовавшись, закричали:

– Вот, наконец, Памва засмеялся!

А он возразил им:

– Я не смеялся, а посмеялся над вашей немощью: одного вера поднять не можете!

Бесы убежали пристыженные.