- О, возлюбленный! почему вы так верите в простого, распятого Человека, когда Он вовсе и не был ожидаемым Мессией? Другой должен придти, но не Он.

После того, как еврей наговорил ему много и других лукавых и душевредных слов, инок, по своей умственной слабости и простоте сердечной, был обольщен евреем: он внимал словам его, как истине и даже раз промолвил:

- Может быть и правда, что ты говоришь.

О, прельщение и неожиданная напасть! ибо сей инок (увы мне) тотчас же лишился благодати крещения, как о том будет сказано ниже.

Когда он возвратился в пустыню и пришел к преподобному Паисию, старец для него стал как бы неприступным: он не только не хотел глядеть на ученика своего, но всюду отвращался от него и не отвечал ему ни одного слова. И долго так отец уклонялся от ученика своего, а сей последний сильно скорбел об этом и болел сердцем, не зная за собою никакой вины или прегрешения пред святым Паисием. Наконец улучив удобное время, инок пришел к преподобному и, припав к ногам его, сказал:

- Почему, отче, ты отвращаешь от меня честное лицо свое и презираешь меня, окаянного ученика своего? и чего ты прежде никогда не имел обыкновение делать, - то ныне являешь по отношению ко мне, отвращаясь от меня, как бы от какого-то мерзкого человека.

Старец на это сказал ему:

- Кто ты, человек? я тебя не знаю.

Инок ответил:

- Отче, что ты увидал во мне странного, что не узнаешь меня? не я ли ученик твой? - и при этом назвал свое имя.

Старец же сказал ему:

- Этот ученик мой был христианином и имел на себе благодать крещения, а ты не таков; но если ты действительно тот ученик мой, то поистине благодать крещения от тебя отошла и образ христианина - отнят. Итак, скажи, что случилось с тобой? и поведай о приключившемся с тобою искушении, и какой душепагубный яд ты принял на пути своем?

- Прости меня, отче, - сказал на это инок, - я ничего не делал.

Святой же сказал:

- Отойди от меня подальше вместе со всеми отрекшимися от Господа, - я не хочу с тобою беседовать; ибо если бы ты был учеником моим, каким был прежде, то я и видел бы тебя таким, каким ты был прежде.

Тогда инок, воздыхая, стал проливать умильные слёзы, говоря:

- Я и есть тот твой ученик, а не другой кто-нибудь, и не знаю, что я сделал дурного.

Великий Паисий после этого спросил его:

- С кем ты беседовал на пути?

- С евреем, - ответил инок, - и ни с кем иным.

Тогда святой сказал ему:

- Что тебе говорил еврей и что ты отвечал ему?

Ученик святого на это сказал:

- Еврей ничего мне другого не говорил, как только сказал, что Христос, Которому вы кланяетесь, не есть истинный Христос, что Спаситель еще только должен придти в мир; я же на это сказал ему - может быть и верно то, что ты говоришь.

Тогда старец воскликнул:

- О, окаянный! что может быть хуже и сквернее сего слова, которым ты отвергся Христа и Его божественного крещения? теперь иди и оплакивай себя, как хочешь, ибо нет тебе места со мною, но твое имя написано с отвергшимися Христа, - с ними ты и приимешь суд и муки.

После сих слов старца, ученик его, воздохнув и заплакав, возвел свои очи на небо и с мольбою возопил к преподобному: