Но прежде чем она дошла до судилища, друзья Селина стали советовать ему, чтобы он не подвергал Иерию мучению пред всем народом - в виду ее благородного происхождения.

- Мы боимся, - говорили они, - как бы всё множество собравшегося народа, увидев ее страдания, не пожелала пострадать вместе с нею, и тогда придется иметь дело со всем городом

Селин послушался их совета и не повелел подвергать Иерию истязаниям, а только гневно воскликнул, обратившись к ней:

- Слушай, Иерия! Клянусь богами, что ты своими дерзкими и бесстыдными речами навлекаешь на Февронию еще большие мучения.

Сказав это, он тотчас же отдал приказ, чтобы святой Февронии отсекли обе руки. Оруженосец, подложив дерево под правую руку мученицы, ударил по ней секирою и отсек ее;

таким же образом он отсек и левую руку Февронии. Н удовлетворившись этим, жестокий мучитель повелел отсечь мученице правую ногу. Подложив дерево под ноги святой и взяв секиру в руки, оруженосец с великою силою ударил секирою повыше колена, но не смог отсечь ноги мученицы, - тогда он ударил вторично, то также безуспешно. В народе, при виде этого, начался вопль и смятение, и все негодовали на жестокость мучителя. Оруженосец же ударил по ноге в третий раз, и только тогда едва осек ногу. Феврония от столь лютых мучений затрепетала всем телом и, хотя уже находилась на пороге смерти, однако, насколько была в силах, простирала и другую ногу, кладя ее на дерево, чтобы осекли и ее. Увидев это, Селин сказал:

- Смотрите, сколь великую силу имеет эта бесстыдная женщина.

Потом, обратившись к оруженосцу, в сильном гневе произнес:

- Отсеки ей и другую ногу.

Тот немедленно исполнил это повеление.

Тогда Лисимах, восстав с своего седалища, сказал Селину:

- Неужели ты еще хочешь мучить эту бедную отроковицу? Пойдем отсюда, ибо наступил час обеда.

Но нечестивый Селин ответил:

- Клянусь богами, что я не оставлю ее живою, но буду здесь, пока она не умрет.

Но душа мученицы не выходила из тела ее в продолжение многих часов; тогда Селин спросил оруженосцев:

- Неужели всё еще жива эта бесстыдная женщина?

- Да, жива еще, - отвечали ему, - душа еще пребывает в ней.

Тогда Селин повелел отсечь мученице святую главу ее.

Воин, взяв в одну руку меч, другою схватил волосы на голове мученицы и заклал ее в выю, как закалывают овец, а затем отсек и голову. Тотчас же после этого Селин встал и пошел обедать; с ним шел и Лисимах, проливая слезы.

После мученической кончины святой Февронии верные, находившиеся среди народа, хотели унести честные мощи ее. Но Лисимах приставил к ним воинов с приказанием стеречь их, чтобы ни один член тела мученицы не был похищен. А сам, не желая от великой печали и скорби вкушать, вместе с Селином, пищи, затворился в спальной комнате и горько рыдал там о убиении Февронии.

Селин, увидев сетование Лисимаха, опечалился и также не пожелал принять пищи, но встав начал ходить по покоям дворца, испытывая крайнее смущение. Когда же он случайно поднял глаза вверх, на высоту небесную, на него внезапно напал великий страх и ужас и он сделался нем. Потом, громким голосом воскликнув и зарычав, подобно волу, он ударился головою о мраморную колонну, находившуюся в том покое, и, разбив себе голову, пал на пол мертвым. Среди слуг и воинов Селина поднялся вопль, и произошло смятение. На их крики пришел из своей спальной комнаты Лисимах и видев дядю своего