Плача и скорбя таким образом, он немного уснул, и вот ему представился некий благообразный муж, сиявший светлее солнца; на голове у него был крест, одет он был в ту самую одежду, которую Петр отдал разорившемуся владельцу корабля; сей муж сказал Петру:

– О чем ты, брат Петр, скорбишь и плачешь?

Мытарь же отвечал:

– Как мне не плакать, господин мой, если я даю убогим из того, что ты дал мне, а они данное им снова продают на торжищах.

Тогда явившийся сказал ему:

– Узнаешь ли сию одежду, которую я ношу?

Петр же отвечал:

– Да, владыко, узнаю; она – моя; ею я одел нагого.

Явившийся сказал:

– Перестань же скорбеть, ибо одежду, данную тобою нищему, принял Я и ношу ее, как ты видишь; хвалю тебя за доброе твое дело, ибо ты одел Меня, погибающего от холода.

Проснувшись, мытарь удивился и возревновал о жизни неимущих, говоря:

– Если убогие то же, что Христос, то, клянусь Господом, я не умру, пока не сделаюсь одним из них.

Тотчас он раздал нищим всё свое имение и освободил рабов, оставив лишь одного из них; сему же рабу он сказал:

– Я хочу сообщить тебе тайну; храни ее и повинуйся мне; если же не сохранишь тайны и не будешь мне повиноваться, то знай, что я продам тебя язычникам.

На сие раб отвечал ему:

– Всё, что повелишь ты мне, господин, я должен сделать.

Тогда Петр сказал ему:

– Пойдем во святой град, поклонимся животворящему гробу Господню, и там ты продай меня кому-либо из христиан, а вырученные от продажи деньги дай убогим; тогда и сам будешь свободным человеком.

Удивился раб такому странному намерению своего господина; он не хотел повиноваться ему и сказал:

– Идти с тобою в святой град я должен, так как я твой раб; но продать тебя, господина моего, я не могу, и сего никогда не сделаю.

Тогда Петр сказал ему:

– Если ты не продашь меня, то я продам тебя язычникам, как уже говорил тебе.

И они отправились в Иерусалим. Поклонившись святым местам, Петр снова сказал рабу:

– Продай меня, если же ты не продашь меня, то я продам тебя варварам в тяжкое рабство.

Видя такое непреклонное намерение своего господина, раб должен был повиноваться ему даже против своей воли. Встретив одного известного ему богобоязненного мужа, серебряника ремеслом, по имени Зоила, раб сказал ему:

– Послушай меня, Зоил, – купи у меня хорошего раба.

Серебряник же отвечал:

– Брат, поверь мне: я обнищал, так что нечем заплатить за него.

Тогда раб предложил ему: