Баллады о рыцарях и пилигримах

[Тимур]

Памяти Николая Гумилева

Я гордый рыцарь со стальным мечом.
Полжизни я преследую удачу.
От ран лишь улыбаюсь, но не плачу,
И восхищаюсь солнечным лучом.

Полжизни я преследую мечту.
Над бездной смерти, на краю забвенья,
Я уловить пытаюсь вдохновенье
И взглядом отыскать любви звезду.

Пусть я погибну на пороге рая,
Но в час, когда огонь внутри пылал,
У ваших ног сраженным я лежал
И розу вам дарил, о, дорогая…
_________________
© Тимур Лукьянов, 2008 — 2013

[Ritter]

Поль Верлен

еня в тиши Беда, злой рыцарь в маске, встретил
И в сердце старое копье свое уметил.

Кровь сердца старого багряный мечет взмах
И стынет, дымная, под солнцем на цветах.

Глаза мне гасит мрак, упал я с громким криком.
И сердце старое мертво в дрожанье диком.

Тогда приблизился и спешился с коня
Беда, мой рыцарь злой, и тронул он меня.

Железом скованный, влагая перст глубоко
Мне в язву, свой закон вещает он жестоко,

И от касания холодного перста
И сердце ожило, и честь, и чистота,

И, к дивной истине так пламенно-ревниво,
Вновь сердце молодо в груди моей и живо.

Дрожу под тяжестью сомнений и тревог,
Но упоен, как тот, кому явился Бог.

А добрый рыцарь мой на скакуна садится,
Кивает головой пред тем, как удалиться,

И мне кричит (еще я слышу голос тот):
— Довольно в первый раз, но берегись вперед!


Перевод Федора Сологуба

[Ritter]

Зачарованный викинг, я шел по земле,
Я в душе согласил жизнь потока и скал,
Я скрывался во мгле на моем корабле,
Ничего не просил, ничего не желал.

В ярком солнечном свете — надменный павлин,
В час ненастья — внезапно свирепый орел,
Я в тревоге пучин встретил остров ундин,
Я летучее счастье, блуждая, нашел.

Да, я знал, оно жило и пело давно,
В дикой буре его сохранилась печать,
И смеялось оно, опускаясь на дно,
Подымаясь к лазури, смеялось опять.

Изумрудным покрыло земные пути,
Зажигало лиловым морскую волну…
Я не смел подойти и не мог отойти,
И не в силах был словом порвать тишину.

Николай Гумилёв