Франциск Ассизский

Ritter

Четыре францисканские церкви в центральной Италии до недавнего времени клялись, что именно у них находится облачение святого Франциска Ассизского, основавшего орден францисканских монахов в начале XIII века. Радиоуглеродное датирование установило, что одна из ряс является подделкой – она была соткана уже после кончины основателя одного из крупнейших католических орденов. Еще одна действительно является его современницей, а до оставшихся двух ученых пока не допускают монахи.

Каждый год более трех миллионов человек посещают усыпальницу Франциска в базилике в Ассизи, чтобы посмотреть на фрески с изображением сцен из его жизни и поблагоговеть перед одной из "ряс святого Франциска". Вторая ряса находится в тосканском святилище на горе Ла-Верна неподалеку от Ареццо, где во время уединенного поста перед праздником Крестовоздвижения в 1224 году святой получил стигматы.

Другие два облачения находятся в церкви Святого креста во Флоренции и базилике святого Франциска в Кортоне. Обе церкви принадлежат Тосканскому отделению францисканского ордена, монахи которого оказались готовы разрешить спор между церквями с помощью ученых.

В особенности их интересовала ряса из Кортоны. По преданию, ее доставил туда первый последователь Франциска Ассизского брат Илиа Бомбароне. В 2003 году, отметив 750-ю годовщину со дня смерти брата Илии, монахи начали разыскивать свидетельства, которые могли бы пролить свет на историю с его участием. Орден решил обратиться за помощью к специалистам по радиоуглеродному анализу.

Проводивший анализ Пьер Андреа Мандо из Итальянского национального института ядерной физики во Флоренции подтвердил, что запрос на исследование одеяний пришел непосредственно от ордена францисканцев. Мандо с коллегами отобрали для анализа небольшие фрагменты ряс и измерили содержание в них тяжелого изотопа углерода (углерода-14) с помощью стандартной методики масс-спектрометрии с использованием ускорителя.

Как показали результаты анализов, рубашка из базилики Святого креста лет на сто моложе той, которая могла бы принадлежать святому Франциску, родившемуся в 1181 (или 1182) году и скончавшемуся в 1226-м.

Зато, к большой радости поклонников брата Илии, обнаружилось, что ряса из Кортоны датируется 1155–1225 гг., и это приблизительно соответствует годам жизни Франциска Ассизского. Ряса хранилась рядом с посмертной подушкой и Новым Заветом, которые, по преданию, тоже принадлежали святому. Как установили ученые, подушка вполне могла быть его современницей. А эксперты из Сиенского университета подтвердили, что стиль письма, которым был написан Новый Завет, весьма характерен для того периода.

Представители францисканского ордена рады тому, что подтвердилась история о роли брата Илии Бомбароне, обеспечившего миллионам паломников возможность увидеть в Кортоне подлинную реликвию. Глава Тосканского отделения падре Антонио ди Маркантонио отметил, что не слишком сожалеет о том, что первая ряса не соответствовала ожиданиям верующих, которые благоговели перед ней долгие века. Как подтвердил изотопный состав углерода, белый веревочный пояс этой рясы – очевидный современник святого Франциска. И поэтому священная сила флорентийской реликвии не подлежит никакому сомнению.

Исследования предметов религиозного культа в настоящее время не очень популярны. Это может привести к слишком горячим спорам в обществе. Особенно жесткие дебаты начались между учеными и верующими в 1988 году после датировки Туринской плащаницы. Как установили тогда исследователи, она была создана не ранее 1260 года. Современные методики датировок могли бы подтвердить или опровергнуть эту дату, но церковь не допускает новых исследований плащаницы – как и многих других реликвий. Пьер Мандо говорит, что не хотел бы заниматься исследованием Туринской плащаницы, которое опять может породить религиозные и политические волнения. Существует множество других артефактов, возраст которых было бы интересно установить.

Инна Тер-Григорян "ГАЗЕТА.РУ", 6 сентября 2007 г.

Galina

Но не было и тени самоутверждения, и мысли, осуждающей церковь, у святого Франциска из Ассизи (1182—1226), сожигаемого серафической любовью смиренного бедняка. Франциск запечатлен ранами Христа, стигматами. Чуткий и нежный, он полнее других пережил страдания Христовы и в слезах и муках, не теряя светлой радости, совершенно уподобился Иисусу. Франциск живет во Христе и примером своим тому же учит братьев своих — рыцарей «Круглого стола». Со-зерцатель и подражатель Христа, он не ограничивает себя символически самоотверженным следованием по стопам Спасителя в кругу монашеской семьи, а, как Учитель его, скитается без крова и защиты, словом и примером всем проповедуя «жизнь покаяния». Франциск далек от политических и церковных бурь. Его не влечет, как викторинцев, богословское познание. «Человек простой и неграмотный», он со Христом и во Христе. Он везде, во всяком нищем, во всяком страдальце видит нищего и страдающего Иисуса. Христос для Франциска само воплощенное Смирение, сама Бедность, само Послушание, а подражание Христу — рождение в себе Христа, т. е. конкретного царственного единства всех добродетелей. Иногда это подражание пленительно своим наивно-проникновенным формализмом; чаще в чувстве открывает оно недоступное умозрению; всегда оно — сама жизнь и сама Любовь. Любовь влечет Франциска к Богу, а в Боге — ко всему окружающему миру, и в людях любит он не только подобие Божие, а самое индивидуальность каждого. Обращаясь от людей к другим тварям Божьим, Франциск и в них чувствует живую личность и их любит не только ради Бога, но и ради их самих, призывая и брата Солнце, и сестру Луну, и брата Огня, птиц, зверей и рыб славить Всевышнего. Все
они дороги и близки Франциску; все — символы Божества и личности, постигаемые любовью, наивно одушевляющей камни и воду. Биографу Франциска кажется, что в святом отце ожило райское состояние человека. Ведь и твари любят Франциска, слушают его проповедь, повинуются его голосу. Действительностью становится единство мира в Боге Любви, постигаемом через Бога Страдание. Осеняющая святого Любовь храпит его от горделивой веры в свою праведность и значение личных заслуг, от формального понимания самого формализма. Все доброе и благое в человеке — незаслуженный им дар Божий, человек только недостойный хранитель этого дара. Любовь Франциска, изливаясь на весь Божий мир, вместе с ним поющий гимн Господу, не закрывает, а открывает «серафическому отцу» благодатные силы церкви и ее служителей, в руках своих держащих тело Христово. «На помощь клирикам посланы мы». В таинстве евхаристии, величайшем чуде, более всего приближающем людей к Богу и являющем им Его, Христос повторяет Свою жертву, принесенную «на алтаре крестном». В этом таинстве уничижает Себя бесконечное Божество, пресуществляясь в творения Свои: хлеб и вино — и нисходя в руки грешника. И в нем же человек соединяется со Христом, Человеком и Богом, в единое тело. Все таинства церкви, все служители ее, все уголки храма наполнены Духом Божьим. И не омирщение церкви видит Франциск, а святость и Божественность ее.

Л. П. Карсавин Культура средних веков

Galina

Две книги о Франциске Ассизском

Яковелли Анаклето
--------------------------------------------------------------------------------

Жизнеописание святого Франциска Ассизского супруга госпожи бедности
Источник: Издательство Францисканцев, г. Москва

--------------------------------------------------------------------------------

Cвятой Франциск Ассизский
Источник: Издательство Францисканцев, Москва 2003

http://www.agnuz.info/index.php?a=library&author_id=7

Galina

The Bull of Canonization of St. Francis of Assisi -
Gregory IX
http://www.ewtn.com/library/PAPALDOC/G9MIRA.HTM