Песенка о трубадурах Пейре д'Алвернья. Поэтический перевод

[Godefroi]

Песенка о трубадурах Пейре д'Алвернья PEIRE D'ALVERNHA (...1150-80...)


ростите мелочность мою,
Я о поэтах вам спою,
Что рады мыслям и словам,
Которые собой дурны,
Достоинства их не видны,
В их смысл вникать не стоит вам.

Пейре Рожье в том виноват,
С него начать я буду рад.
Слагает шуточки для дам,
Он дразнит дев в разгар весны.
Спросите у его жены -
Что ей не спится по ночам?

Сеньор Гираут де Борнель -
Великий птах, издавший трель,
Перстом он водит по струнам
И оттого вздыхать должны
Те, кто не так, как он, скромны.
Молчал бы лучше, но - упрям.

Еще поэт и трубадур:
Мессир Бернарт де Вентадур,
Мечтает петь он королям,
Печальной пилигрим страны,
Где солнца нет и нет луны,
Чтоб свету принести умам.

Четвертый - сударь де Брива,
Миролюбивый, как трава.
Спешит на исповедь он в храм,
Когда стихом огорчены.
И стоны слезные слышны,
Когда он пребывает там.

Гильем отважный, де Ривас,
Обрел, с пеленок, зычный глас.
Ему б ходить по городам -
Кому грехи не прощены,
И тех, кто не просвещены,
Отправить пеньем к небесам.

Шестой - Гримоарт Гаусмар,
Был прежде, говорят, жоглар.
Сравняться трудно с ним шутам.
Сеньоры им возмущены,
Хотя прогнать его вольны,
Но ждут - а не уйдет ли сам?

Мэтр де Монсо, Пейре, - седьмой,
Охотник музы под луной.
Неравнодушен он к стихам,
Что не самим сочинены,
Набег - и строки пленены.
Чужим добром хвалиться - срам.

Восьмой, мэтр де Сайсак, Бернарт,
Споет и за колоду карт,
Плащом мелькает тут и там,
Карманы мелочи полны -
И все кормить его должны -
Убыток от него столам.

Девятый - сударь Рембаут,
Пусть мудрецы его прочтут.
Все ж, не понять и мудрецам.
Настолько замыслы темны,
Так строки гордые умны,
Что страшно душам и телам.

Десятый - мэтр Эбль де Санья.
Поет он сладко, знаю я.
Но, друг, не верь своим ушам,
Напеву сладкому струны,
Санья так денежки нужны,
Что запоет и подлецам.

Гонзальго Ройц - скажу о нем:
Его глаза полны огнем,
И в шлеме места нет усам,
Поет он, как дитя войны,
Но что-то шрамы не видны,
Не верю этим чудесам.

Еще храбрей - сэр Косезен,
Кого не захватил он в плен!
Весьма отвагой обуян.
И так богат, что все - бедны,
Враги мечом побеждены -
Медведь трепещут и кабан.

Теперь скажу я про себя.
Я мэтр Перье д'Алвернья.
И хвастовства талант мне дан.
В меня все дамы влюблены,
Мной короли восхищены,
Печален только капеллан.

Сие сложил в Пюивере,
При общем смехе и игре.


Поэтический перевод - Godefroi, 2009, август
***



Cantarai d'aquestz trobadors
Que canton de mainas colors
E-l pieier cuida dir mout gen ;
Mas a cantar lor er alhors
Qu'entrametre-n vei cent pastors,
Qu'us non sap que-s mont'o-s dissen.
Я спою о тех трубадурах,
Что поют на разный лад
И хвалят свои стихи, даже самые плохие;
Но им надо петь где-нибудь в другом месте,
Так как я слышу сотню соревнующихся пастухов,
Ни один из которых не знает, когда мелодия громче или тише.

D'aisso mer mal Peire Rotgiers,
Per que n'er encolpatz primiers,
Car chanta d'amor a presen ;
E valgra li mais us sautiers
En la glieis' o us candeliers
Tener ab gran candel' arden.
В этом виноват Пейре Рожье,
С него и начну обвинение,
Ведь он сейчас поет о любви,
Хотя сделал бы лучше, неся
Псалтырь в церковь, или подсвечник
С большой горящей свечой.

E-l segonz, Girautz de Bornelh,
que sembl' oire sec al solelh
ab son chantar magre dolen,
qu'es chans de velha porta-selh ;
que si-s mirava en espelh,
no-s prezari' un aiguilen.
Второй: Гираут де Борнель,
Похожий на высушенную на солнце козлиную шкуру,
С его тоненьким голосом и воем;
Это ведь песня старухи, несущей воду;
Если б он увидел себя в зеркало,
Он бы понял, что он не роза.

E-l tertz, Bernartz de Ventedorn,
qu'es menre de Bornelh un dorn;
en son paire ac bon sirven
per trair' ab arc nanal d'alborn,
e sa mair' escaldava-l forn
et amassava l'issermen.
Третий: Бернарт де Вентадур,
На ширину ладони поменьше Борнеля;
Его отец, работавший за плату,
Хорошо стрелял из лука;
Его мать топила печь,
И они вместе собирали хворост.

E-l quartz, de Briva-l Lemozis,
Us joglars qu'es plus querentis
Que sia tro qu'en Beniven,
E semblari' us pelegris
Malautes, quan chanta-l mesquis,
Qu'a pauc pietatz no m'en pren.
Четвертый, из Брива в Лимузине,
Жоглар и самый большой попрошайка,
Какой только есть между нами и Беневенто,
И он походит на больного
Паломника, когда он поет, бедняга,
Так что мне его почти жаль.

E-n Guilhems de Ribas lo quins,
Qu'es malvatz defors e dedins,
e ditz totz sos vers raucamen,
per que es avols sos retins
qu'atretan s'en fari' us chins ;
e l'uolh semblan de vout d'argen.
Господин Гильем де Ривас - пятый,
Плохой снаружи и изнутри,
Он говорит свои стихи таким хриплым голосом,
Что его пение похоже на ад,
Ведь и собака спела б не хуже,
А глаза похожи на (глаза) Христа на кресте.

E-l seises, Grimoartz Gausmars,
qu'es cavalliers e fai joglars;
e perda Dieu qui-l o cossen
ni-l dona vestirs vertz ni vars,
que tals er adobats semprars
qu'enjoglarit s'en seran cen.
Шестой, Гримоарт Гаусмар,
Рыцарь, ставший жогларом.
Проклятье на того, кто одобряет его
Или дает ему шутовскую одежду,
Ведь если увидят его костюм,
Еще сотня захочет стать жогларами.

Ab Peire de Monzo son set,
Pos lo coms de Tolosa-l det,
Chantan, un sonet avinen,
E cel fon cortes que-l raubet,
E mal o fes quar no-il trenquet
Aquel pe que porta penden.
А Пейре де Монсо - седьмой,
С тех пор, как граф Тулузский
Спел ему очаровательную песню;
Кто украл ее у него, того надо уважать,
Но жаль, что он пренебрег отрезать
Ту маленькую висящую ножку.

E l'oites, Bernatz de Saissac,
Qu'anc un sol bon mestier non ac
Mas d'anar menutz dons queren ;
Et anc puois no-l prezei un brac
Pois a'n Bertran de Cardalhac
Ques un vielh mantel suzolen.
Восьмой, Бернарт де Сайссак,
Никогда не знавший другого дела,
Как ходить и выклянчивать маленькие подарки.
Я не оцениваю его даже в кусок грязи,
С тех пор, как он выпросил у Бертрана де Кардальяка
Старый плащ, воняющий потом.

E-l novens es En Raembautz,
que-s fai de son trobar trop bautz;
mas eu lo torni en nien,
qu'el non es alegres ni chatz ;
per so pretz aitan los pipautz
que van los almosnas queren.
Девятый - господин Рэмбаут,
Много воображающий о своей поэзии;
А я ничего не думаю о его рифмах,
В них нет ни теплоты, ни радости,
Поэтому я ставлю его в один рядо с бедняками,
Приходящими просить милостыню.

E n'Ebles de Sanha-l dezes,
A cui anc d'amor non venc bes,
Si tot se chanta de coinden :
Us vilanetz enflatz plages,
Que dizen que per dos poges
lai se loga e sai se ven.
Господин Эбль де Санья - десятый,
Не имевший счастья в любви,
Хоть он и сладко поет:
Он - вульгарный надменный интриган,
Который, говорят, за две копейки
Нанимается там, продает себя здесь.

E l'onzes, Gonzalgo Roitz,
que-s fai de son chant trop formitz,
per qu'en cavallaria-s fen ;
et anc per lui non fo feritz
bos cops, tan ben non fo garnitz,
si doncs no-l trobet en fugen.
Одиннадцатый - Гонзальго Ройц,
Хвастающийся искусством петь
И потому выдающий себя за рыцаря;
Но никто не был ранен им,
Никогда он не был хорошо вооружен,
Если не только не спасся бегством.

E-l dotzes, us velhetz lombartz,
que clama sos vezins coartz,
et ilh eis sent de l'espaven ;
pero sonetz fai mout galhartz
ab motz maribotz e bastartz,
e lui apel' om Cossezen.
Двенадцатый - старый ломбардец,
Называющмй своих друзей трусами,
А от самого так и веет испугом;
Но песни его очень храбры,
Со странными фразами,
И его зовут Cossezen.

Peire d'Alvernhe a tal votz
Que canta de sus e de sotz,
E lauza-s mout a tota gen ;
Pero maistres es de totz,
Ab qu'un pauc esclarzis sos motz,
Qu'a penas nulhs om los enten.
У Пейре д'Алвернья такой голос,
Что он поет и высокие и низкие ноты,
И сильно хвалится перед всеми;
И он главный среди всех (собравшихся).
Ему бы только немного прояснить свои слова,
А то вряд ли кто-нибудь понимает их.

Lo vers fo faitz als enflabotz
A Puog-Vert, tot jogan rizen.
Эта песня была создана при звуках волынок,
В Пюивере, со смехом и игрой.



ПЕЙРЕ Д'АЛВЕРНЬЯ
PEIRE D'ALVERNHA (...1150-80...)

Пейре д'Альвернья был сыном горожанина; он считался в свое время одним из лучших трубадуров. Его знали во дворах Лангедока, Прованса и Испании.
Он был сначала церковником, но потом стал жогларом, за что его все порицали.
Стиль его песен сложен; поэт употребляет редкие слова и трудные рифмы. Часто бывает трудно понять смысл песни. Поэзия Пейре - один из лучших образцов "сложного пения" (trobar clus). Этот поэт был знаком с Маркабрю, Бернаром де Вентадорном и Гиро де Борнелем.
От этого трубадура осталось 21 песня.

Старопровансальский текст, подстрочный перевод и текст комментария взяты с сайта Русская Планета
http://www.russianplanet.ru/filolog/medieval_poets.htm
_________________
Если есть Бог - есть и труверы
Godefroi

Последний раз редактировалось: Godefroi (Вт Авг 18, 2009 7:13 pm), всего редактировалось 5 раз(а)

[Galina]

Какая замечательная песенка получилась!
Мои поздравления, достойный Паладин.

Особенно меня тронули строки:

Гонзальго Рольц - скажу о нем:
Его глаза полны огнем,
И в шлеме места нет усам

Хоть мы не верим чудесам,
И рыцарский доспех убог,
Усы упрячем под забрало
Цветистый излагая слог.
Но каково таким усам
Когда из кружки льется грог!

[Godefroi]

Благодарю за Вашу оценку.

Усы для рыцаря важны,
Хоть под забралом не видны,
Но красота! - как снимешь шлем.
И борода - на зависть всем!
_________________
Если есть Бог - есть и труверы
Godefroi

[Galina]

А вот эта же "песенка" в переводе Анатолия Наймана.
Обычно ее называют "Галерея трубадуров"




Трубадуров прославить я рад,
Что поют и не в склад и не в лад,
Каждый пеньем своим опьянен,
Будто сто свинопасов галдят:
Самый лучший ответит навряд,
Взят высокий иль низкий им тон.

О любви своей песню Роджьер
На ужасный заводит манер -
Первым будет он мной обвинен;
В церковь лучше б ходил, маловер,
И тянул бы псалмы, например,
И таращил глаза на амвон.

И похож Гираут, его друг,
На иссушенный солнцем бурдюк,
Вместо пенья - бурчанье и стон,
Дребезжание, скрежет и стук;
Кто за самый пленительный звук
Грош заплатит - потерпит урон.

Третий - де Вентадорн, старый шут,
Втрое тоньше он, чем Гираут,
И отец его вооружен
Саблей крепкой, как ивовый прут,
Мать же чистит овечий закут
И за хворостом ходит на склон.

Лимузинец из Бривы - жонглер,
Попрошайка, зато хоть не вор,
К итальянцам ходил на поклон;
Пой, паломник, тяни до тех пор
И так жалобно, будто ты хвор,
Пока слух мой не станет смягчен.

Пятый - достопочтенный Гильем,
Так ли, сяк ли судить - плох совсем,
Он поет, а меня клонит в сон,
Лучше, если б родился он нем,
У дворняги - и то больше тем,
А глаза взял у статуи он.

И шестой - Гриомар Гаузмар,
Рыцарь умер в нем, жив лишь фигляр;
Благодетель не больно умен:
Эти платья отдав ему в дар,
Все равно что их бросил в пожар,
Ведь фигляров таких миллион.

Обокраден Мондзовец Пейре,
Приживал при тулузском дворе, -
В этом есть куртуазный резон;
Но помог бы стихам и игре,
Срежь ловкач не кошель на шнуре,
А другой - что меж ног прикреплен.

Украшает восьмерку бродяг
Вымогатель Бернарт де Сайссак,
Вновь в дверях он, а выгнан был вон;
В ту минуту, как де Кардальяк
Старый плащ ему отдал за так,
Де Сайссак мной на свалку снесен.

А девятый - хвастун Раймбаут
С важным видом уже тут как тут,
А по мне, этот мэтр - пустозвон,
Жжет его сочинительства зуд,
С жаром точно таким же поют
Те, что наняты для похорон.

И десятый - Эбле де Санья,
Он скулит, словно пес от битья,
Женолюб, пострадавший от жен;
Груб, напыщен, и слыхивал я,
Что, где больше еды и питья,
Предается он той из сторон.

Ратным подвигам храбрый Руис
С давних пор предпочтя вокализ
Ждет для рыцарства лучших времен;
Погнут шлем, меч без дела повис -
Мог тогда только выиграть приз,
Когда в бегство бывал обращен.

И последний - Ломбардец-старик,
Только в трусости он и велик;
Применять заграничный фасон
В сочинении песен привык,
И хоть люди ломают язык,
Сладкопевцем он был наречен.

А про Пейре Овернца молва,
Что он всех трубадуров глава
И слагатель сладчайших кансон;
Что ж, молва абсолютно права,
Разве что должен быть лишь едва
Смысл его темных строк прояснен.

Пел со смехом я эти слова,
Под волынку мотив сочинен.