Джеймс Б. Роджерс-мл. 297
Чем был вызван
такой оптимизм в отношении Германии?
Тем, что бычий рынок начался у нас в августе 1982
года. Но важнее было то, что в Германии никакого бычьего рынка не было уже 21
год, считая от предыдущего абсолютного максимума 1961 года. В 1962 году
немецкий рынок обвалился и с тех пор двигался в основном горизонтально. Между
тем, немецкая экономика переживала подъем. А значит, там имелись опорные
ценности.
Если
я что-либо покупаю или продаю, то всегда прежде стараюсь удостовериться в том,
что не потеряю деньги. Когда речь идет о действительно реальной ценности, то,
скорее всего, много я не потеряю, даже если ошибусь.
Но по этой методе вы могли бы купить те же акции
десятью годами ранее.
Совершенно верно. По той же причине можно было бы
купить немецкие акции еще в 1971 году и десять лет просто ждать, между тем как
в США был крупный бычий рынок. Теперь же имелся катализатор. Его присутствие
необходимо для развертывания крупных событий. В то время роль такого
катализатора в Германии сыграли надвигавшиеся выборы. Я считал, что социалисты
будут смещены, а у оппозиционных им христианских демократов, как мне было
известно, имелась программа, нацеленная на поощрение инвестиций.
Мой
главный расчет был таков: если на выборах победят консервативные христианские
демократы, так долго пребывавшие не у власти, то они примутся за крупные
преобразования. Мне также было известно, что в ожидании победы консерваторов в
1982 году многие немецкие компании воздерживались от инвестиций в расширение производства
и капитальное оборудование. Поэтому в случае победы консерваторов эти
подспудные капиталы произвели бы настоящий инвестиционный взрыв.
Никаких
случайностей в исходе выборов быть не могло?
По-моему, нет.
Я имею в виду голосование.
Неопределенность, видимо, была. Поэтому, когда
консерваторы действительно победили, в тот же день рынок буквально взорвался.
А если бы они проиграли?