БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ_________________________________________47
Помню
свой первый разговор с Джоном Гутфрюн-дом. Я проработал в фирме в качестве
полноправного ее служащего менее года. Вам нужно представить себе эту сцену.
Надвигался вечер третьего июля. Торговый зал Salomon представляет собой
огромное двухэтажное по-мещение — одно время это был крупнейший торговый зал в
мире. Лучи угасающего солнца проникали сквозь огромные стеклянные окна.
Поскольку приближался праздник, в помещении никого не было, за исключением
Джона Гутфрюнда и меня.
Я
услышал, как он позвал: «Билл, Билл!» Я и понятия не имел, что он может знать
мое имя, но так уж было поставлено дело в Salomon. Я был полностью погружен в
то, чем занимался, и вдруг понял, что это он меня зовет. Я подошел к его столу
и сказал: «Да, сэр?» Он посмотрел на меня и спросил: «Где закрылся франк?»
Быстро перебрав в
уме все возможные причины, по которым он мог задать мне такой вопрос и именно
таким образом, я посмотрел на него и спросил: «Кото-рый — швейцарский франк или
французский?»
Джон
Гутфрюнд — человек, излучающий силу. Он очень харизматическая личность. И вы
почти можете ощущать вокруг него некую ауру. Не колеблясь, он посмотрел мне
прямо в глаза и сказал: «Оба». Я дал ему обе котировки голосом на октаву выше,
чем обычно.
Прошло
чуть больше года, и другим летним днем повторилась практически та же самая
сцена. Свет заходящего солнца струился в торговую комнату, и Джон Гутфрюнд и я
остались практически одни. И вновь я услышал позади себя голос: «Билл, Билл!» Я
был поражен таким повторением ситуации. Я подошел и сказал: «Да, сэр?» «Где
закрылся франк?» — спросил он. «Который?— спросил я. — Швейцарский или
французский?» Не колеблясь ни секунды и не показывая и тени улыбки, он смотрит
мне прямо в глаза и говорит: «Бельгийский».
Таким
вот человеком был председатель Salomon Brothers,
которая в те годы была, вероятно, наиболее мо-