РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН__________________________________________Ш
Именно так я и думал до Вьетнама.
Во время и пос. лее войны мои чувства серьезно изменились. Каким образом? Одним
из ощущений, которые останутся со мной навсегда, было нахождение в карауле, что
время от време ни приходилось делать всем вне зависимости от выпал ноемой
работы. Я иногда слышал шум в кустах и думал: «Что это?» Конечно, наихудшей
вероятностью было, если бы это подбирался враг, чтобы попытаться меня подстое
лить. Я, бывало, думал про себя: «Это враг; я очень хо чу убить его». Затем я
думал о том, кто же там действи тельное находится. Это был, вероятно, такой же
молодой парнишка, как и я. Меня лично он не ненавидел, он лишь выполнял то, что
велели ему делать командиры — как и я. И я, помню, думал: «Что же это такое?
Ведь он такой же молодой парень, так же испуганный, как и я, и он пытает яс
убить меня, а я пытаюсь убить его».
Я
начал понимать, что война — это сумасшествие. Ведь не было ни малейшего смысла
в том, что страны пытаются урегулировать политические разногласия, посылая
своих детей убивать друг друга, и тот, кто убьет больше народу, получит взамен
кусок земли. Чем боль-ше я находился во Вьетнаме и чем более личный характер
приобретал мой опыт, тем более отчетливо я начинал понимать, что война — это
сумасшествие.
Это звучит так, как если
бы война сделала из вас пацифиста. Во
многом так оно и есть. А как остальная
часть вашего подразделения? Были какие-то преобладающие настроения в отношу нии войны? Чувства
у нас были самые разнообразные, но боль шинство склонялось скорее на сторону
«ястребов». Боль шинство из них думало, что дело наше правое, что мы