Пролог
Подобно
семи планетам (1), которые суть тела небесные,
а посему опекают и направляют тела земные, я разделил мою "Книгу
о рыцарстве" на семь частей (2), памятуя
о том, что рыцари наделены превосходящими простолюдинов положением и достоинством,
дабы управлять ими и заботиться о них. В первой части речь пойдет о предназначении
рыцарства. Во второй - об обязанностях рыцарства. В третьей - об испытании,
которому должно подвергнуть оруженосца, вознамерившегося стать рыцарем.
В четвертой - об обряде посвящения в рыцари. В пятой - о символике рыцарского
вооружения. В шестой - о рыцарских обычаях и нравах. В седьмой - о почестях,
которые надлежит воздавать рыцарю.
Случилось как-то в одной стране, что некий мудрый рыцарь (3),
который долгие годы поддерживал рыцарский орден своей дерзновенной и беспримерной
доблестью и которого долго хранила мудрая судьба во славу рыцарства во
время войн и турниров, штурмов и битв, задумавшись над тем, что дни его
сочтены и что для ратных дел он по старости уже не годится, решил отныне
нести жизнь отшельника. Он отказался от своих имений, оставив их детям,
уединился в густом лесу, обильном источниками и плодоносящими деревьями,
построил себе шалаш и удалился от мира, дабы телесная дряхлость, вызванная
старостью, не обесчестила того, чью честь мудрая судьба столь долго хранила.
И задумался рыцарь о смерти, размышляя о времени, стремительно текущем
из века в век, и понял он, что близок к объяснению всего происходящего.
В лесной чаще, в которой поселился рыцарь, была живописная поляна, которую
украшало древо, все усыпанное плодами. Неподалеку от этого древа протекал
ясный, сверкающий ручей, питавший влагой поляну и все растущие окрест
деревья. Рыцарь имел обыкновение посещать ежедневно этот уголок, дабы
возноситься мыслями и молитвами к Господу, которому он воздавал хвалу
за ту неизъяснимую благодать, коей был осенен на протяжении всей своей
жизни.
Как-то ранней весной некий достославный король (4),
преисполненный достоинств и добродетелей, созвал свой двор. Привлеченный
громкой славой, которой пользовался двор этого короля, решил отправиться
к нему некий достойный оруженосец, один, без попутчика, верхом на своем
коне, вознамерившись быть посвященным в рыцари; и так утомился он в пути,
что, сидя в седле, задремал. В это же самое время рыцарь, уединившийся
в лесной чаще для покаяния, пришел по обыкновению к источнику, дабы, отрешившись
от тщеты сего мира, созерцать Господа.
Воспользовавшись тем, что оруженосец заснул, его конь свернул с дороги,
углубился в лес и брел по нему по своему усмотрению, пока не оказался
у ручья, где рыцарь пребывал в молитве. Как только рыцарь увидел оруженосца,
он прервал молитву, устроился в тени дерева на живописной поляне и погрузился
в чтение книги, которую носил с собой в сутане. Конь стал пить из источника
воду, а дремавший доселе оруженосец, почувствовав, что конь остановился,
проснулся и увидел перед собой рыцаря, старого годами, длиннобородого,
с длинными прядями волос и в рваной одежде; от суровой аскезы был он изможден
и худ; от непрестанных рыданий поблекли его глаза, да и весь его облик
выдавал в нем человека праведной жизни. Велико было их удивление, когда
узрели они друг друга, ибо рыцарь долгое время, с тех пор как оставил
он свет и расстался с оружием, провел в уединении; а оруженосец дивился
тому месту, в котором он очутился.
Спешился оруженосец, почтительно приветствуя рыцаря, и отвечал ему рыцарь
со всей возможной учтивостью, и расположились они на мягкой траве друг
против друга. Догадался рыцарь, что оруженосец, оказывая ему честь, не
хочет говорить первым, и сказал:
— Друг мой, каковы ваши планы, откуда вы путь держите и зачем вы сюда
прибыли?
— Господин мой, — ответил оруженосец, — пронесся слух, что один достославный
король вознамерился устроить великое празднество, дабы во время оного
не только самому вступить в рыцарский орден, но посвятить в рыцари и других
баронов — своего королевства и запредельных стран; потому-то я и направляюсь
к его двору, дабы быть посвященным в рыцари. А в этом уединенном месте
я оказался благодаря моему коню, который забрел сюда, пока я спал, сморенный
многодневной усталостью.
Стоило лишь рыцарю услышать о рыцарстве, как вспомнил он о рыцарском ордене
и обо всем том, что связано с рыцарями, вздохнул он и глубоко задумался,
памятуя о высокой чести, которая была ему, благодаря его многолетней принадлежности
к рыцарству, дарована. И спросил оруженосец рыцаря, погрузившегося в воспоминания,
о чем задумался он. Рыцарь ответил:
— Сын мой, я думаю о рыцарском ордене и о высоком предназначении рыцаря,
призванного поддерживать славу рыцарства.
Оруженосец попросил рыцаря поведать ему о рыцарском ордене и о назначении
человека сохранять и приумножать славу, дарованную ему Господом (5).
— Что слышу я, сын мой! — воскликнул рыцарь, — тебе неведомо, в чем заключаются
обычаи и установления рыцарства? Как же ты можешь мечтать о рыцарстве,
если не имеешь представления об установлениях рыцарства? Ибо невозможно
быть опорой ордена, о котором не имеешь представления, равно как нельзя
и любить орден и все, что с ним связано, если неведом тебе сам орден и
все те козни, которые против ордена замышляются. И ни один рыцарь, не
сведущий в рыцарстве, не смеет посвящать в рыцари, ибо беспутен тот рыцарь,
который напутствует другого рыцаря и наставляет его в рыцарских устоях
и обычаях, сам не имея о них представления.
Выслушав упреки и порицания рыцаря оруженосцу, вознамерившемуся стать
рыцарем, оруженосец сказал рыцарю:
— Господин мой, если бы вы сочли возможным просветить меня в устоях рыцарства,
полагаю, что я вполне способен был бы их усвоить и следовать рыцарским
обычаям и установлениям.
— Друг мой, — сказал ему рыцарь, — обычаи и установления рыцарства заключены
в этой книге, которую я время от времени перечитываю, дабы не забывать
о милости и благорасположении, которыми Господь меня одарил, ибо ко славе
и процветанию рыцарского ордена я приложил немало сил; и если рыцарь всем,
что ни есть в нем, обязан рыцарству, то и сам он должен быть готов пожертвовать
всем ради рыцарства.
Рыцарь протянул книгу оруженосцу; и, прочитав ее, тот понял, что рыцарь
— это один из тысячи, избранный, которому предначертан наиблагороднейший
удел; осознал он устои и обычаи рыцарства и, поразмыслив немного, сказал:
— Хвала Создателю за то, что привел он меня вовремя в это место, где открыли
мне глаза на рыцарство, к которому я столь долю стремился, не ведая ни
благородства его установлений, ни славы, которой Господь одарил всех тех,
кто принадлежит к рыцарскому ордену.
«Дорогой друг, — сказал рыцарь, — дни мои сочтены, недолго мне осталось
жить; и если книга эта предназначена для того, чтобы вновь утвердились
на земле благочестие, верность и устои, которые должны воцариться, дабы
мог рыцарь поддерживать свой орден, возьми, сын мой, эту книгу ко двору,
к которому ты направляешься, и просвети с ее помощью всех тех, кто вознамерился
стать рыцарем; храни ее хорошенько, ибо теперь ты ее обладатель, если
только тебе дорог рыцарский орден. А когда ты уже будешь посвящен в рыцари,
заверни в наши края и поведай мне о тех, кто, став рыцарями, не подчинился
рыцарскому уставу».
Рыцарь благословил оруженосца, и оруженосец взял книгу, сердечно попрощался
с рыцарем и, сев на коня, в веселом расположении духа отправился на празднество.
Прибыв ко двору, он поведал о книге, показав ее благочестивому королю
и всем его приближенным, и добился того, что всякий, кто мечтал быть посвященным
в рыцари, мог переписать книгу, дабы каждый раз, перечитывая ее, вспоминать
о рыцарском ордене.
Комментарии
*Книга была написана Раймоном Льюлем в 1275 году. Она имела большое хождение
в списках, причем не только на каталанском, на котором была написана,
но также в переводах на французский и английский языки. По всей вероятности,
книга воспринималась как своеобразное пособие по рыцарству на протяжении
всего Средневековья, в точном соответствии с авторским замыслом. Об этом
недвусмысленно свидетельствует тот факт, что она является одним из основных
источников "книге о рыцаре и оруженосце" испанского писателя
Х. Мануэля и что английская версия, появившаяся в 1484 году, была увековечена
в издании У. Кэкстона, первопечатника Англии. Издание Кэкстона пользовалось
большой попцлярностью в Англии вплоть до шекспировской эпохи
Настоящий текст взят из серии "Литературные памятники" Российской
Академии Наук, в переводе В.Е.Багно (1997 год).
1 Подобно семи планетам... — Далеко удаленные
от Земли планеты (Уран, Нептун, Плутон и др.) были обнаружены только в
Повое время с помощью оптических приборов.
2 ...я разделил мою «Книгу о рыцарстве» на
семь частей... — Льюль разделял со своими современниками веру в магическое
значение числа семь. В те же годы, когда Льюль писал свою «Книгу о рыцарском
ордене», в Кастилии была завершена работа над «Книгой законов» (1263—1265),
в составлении которой самое активное участие принимал Альфонс X Мудрый
и которая приобрела известность далеко за пределами Пиренейского полуострова
под названием «Семь мастей».
3
...некий мудрый рыцарь... — Было бы явной натяжкой полагать, что под рыцарем,
ставшим на старости лет отшельником, Льюль разумел самого себя. Достаточно
сказать, что в пору написания им «Книги о рыцарском ордене» ему было от
силы 44 года и он был полон сил и здоровья. Однако автобиографический
элемент очевиден как в судьбе героя, сменившего рыцарский и куртуазный
образ жизни на отшельнический, так и в наставлениях отшельника, отражающих
религиозно-философскую доктрину Льюля.
4 ...некий достославный король... — Скорее
всего, речь идет о Жауме II, короле Майорки, сыне Жауме I Завоевателя,
короля Арагона. Став монархом, Жауме II продолжал оказывать покровительство
своему вассалу Льюлю, который еще в юности, до своего обращения, занимал
при его дворе привилегированное положение.
5...и приумножать славу, дарованную ему Господом.
— Ссылка на «Господа» отсутствует в рукописи, на которой основывается
издание, осуществленное Альбером Соле, однако он вполне убедительно восстанавливает,
опираясь на другие рукописные источники, очевидный в данном конкретном
случае пропуск.
|
|
