Самой
значительной утратой в результате кровавых крестовых походов явилась невозможность
потенциального диалога между сарацинами и христианами. Дикая жестокость,
проявленная крестоносцами по отношению к мусульманам, сделала их враждебность
к христианам настолько непреодолимой, что даже сегодня она не стерлась
из памяти мусульманских верующих, и миссионерская деятельность среди них
остается все еще очень трудным делом.
Не все исповедующие христианство верили, что военная сила была подходящим
средством для победы над мусульманами. В начале тринадцатого века, пока
еще дух крестоносцев был на высоте, Франциск Ассизский предложил завоевать
мусульман любовью вместо ненависти. Его первые две попытки проповедовать
среди них потерпели полный крах, но третья попытка в 1219 году привела
к султану Египта. Сдерживаемый ограничениями языкового барьера, он все
же попробовал проповедовать Евангелие. И хотя нет доказательств тому,
что в результате его усилий произошли какие-то действительные обращения,
он показал пример другим миссионерам, увидев в мусульманах потенциальных
братьев во Христе. Его примеру последовал Раймунд Луллий, выдающийся миссионер
этого периода.
Луллий родился в 1232 году в богатой семье римского католика на острове
Майорка, лежащем недалеко от побережья Испании в Средиземном море и незадолго
до его рождения отнятом у мусульман. Молодым человеком он отправился в
Испанию и служил при дворе короля Арагона, прожигая свою жизнь в оргиях
и кутежах. Имея жену и детей, он завел любовницу и, "по собственному
признанию, жил совершенно аморальной жизнью". Его порочная жизнь
не преуменьшала его интеллектуального и творческого гения, и, еще будучи
совсем молодым, он получил широкое признание за свой научный и литературный
талант.
В возрасте тридцати лет Луллий вернулся на Майорку и именно там пережил
глубокое религиозное перерождение. Он "возродился", по словам
Самюеля Цвимера (Samuel Zwemer). Это было мистическое переживание, сопровождавшееся
откровениями. Первое откровение пришло однажды вечером, когда он сочинял
эротическую песню. Вдруг пред ним предстал какой-то образ. Он увидел "Спасителя,
висевшего на Своем кресте, кровь капала с Его рук, ног и лба, а глаза
с укором были устремлены на него". Хотя видение его потрясло, Луллий
неделю спустя все же вернулся к своей песне, и опять перед глазами возникла
та же картина. На этот раз он дал Христу обещание начать новую жизнь,
но тут же появились сомнения: "Как могу я, нечестивый и порочный,
вступить в святую жизнь?" Именно это чувство вины заставило Луллия
отказаться от богатства и знатного положения и посвятить свою жизнь служению
Богу.
Луллий откликнулся на призыв к христианскому служению в соответствии с
тем веком, в котором он жил. Он посвятил свою жизнь монастырю постам,
молитвам и размышлениям. Он считал самым полным доказательством любви
к Богу, в Которого он верил, жизнь уединенного монаха, совершенно отошедшего
от всяких соблазнов мира. Другое откровение привело Луллия к осознанию
его ответственности перед окружающими. В своей книге "Древо любви"
(Тhe Tree of Love) он говорит об откровении, ставшем его миссионерским
призывом: в лесу, наедине с Богом, далеко от мирской суеты, он встречает
пилигрима, который, узнав об избрании им уединенного образа жизни, ругает
Луллия за эгоизм и призывает идти в мир и нести другим людям весть о Христе.
Именно это откровение и подсказало Луллию обратиться к миссионерской деятельности
и, в частности, к проповеди сарацинам самым ненавистным и грозным врагам
христианства. "Вижу множество рыцарей, идущих в Землю обетованную
морем, писал он, думающих, что они смогут захватить ее силой оружия, но
в конце они все будут уничтожены прежде, чем смогут овладеть желаемым.
Поэтому мне кажется, что нужно ...пытаться ...завоевать Землю обетованную
любовью и молитвами, пролитием наших слез и крови".
Следуя этому откровению, Луллий посвятил много времени изучению арабского
языка девять лет трудов, которые чуть было не пропали даром из-за несчастного
случая, едва не погубившего его миссионерскую карьеру. Для помощи в изучении
языка он купил раба-сарацина, который, по-видимому, пришел в сильное раздражение
от часто повторявшихся доказательств в пользу христианства. Как бы то
ни было, однажды он стал ругаться, проклиная Христа. Луллий, потеряв контроль
над собой, ударил раба по лицу, а раб в ответ схватил оружие и нанес серьезные
раны своему хозяину. За это преступление мусульманин был арестован и заключен
в тюрьму, где вскоре покончил с собой, боясь, что его ждет нечто более
страшное. Это явилось ударом для Луллия, но еще больше укрепило его решение
проповедовать мусульманам Христа.
Луллию было за сорок, когда началась его активная миссионерская деятельность.
Позже он вспоминал, на какие жертвы ему пришлось пойти ради этого: "У
меня были жена и дети; я был достаточно богат; я вел светскую жизнь. От
всего этого я с радостью отказался ради блага людей и ради несения святой
веры другому народу". Он отложил значительную сумму денег, чтобы
обеспечить жену и детей, а оставшееся - по традиции Франциска Ассизского
раздал бедным.
Миссионерская деятельность Луллия проходила по трем направлениям: апологетика,
образование и евангелизация. "Он изобрел философскую... систему,
помогающую убеждать нехристиан в истинности христианства; он основал миссионерские
колледжи; и сам пошел к мусульманам и стал им проповедовать..." Вклад
Луллия как христианского апологета был огромен. Он написал около шестидесяти
книг по теологии, большая часть которых адресована мусульманской интеллигенции.
Тема, которую он развивал в своих трудах, чаще всего относится к Богу-Отцу.
Он видел свою миссию в том, чтобы "испытать, не сумеет ли он сам
на конференции с их мудрецами убедить кого-нибудь из них в истинности
христианской веры, показав им, согласно божественному методу, воплощение
Божьего Сына и три ипостаси благословенной Троицы в Божественном Единстве
Сущности" Он стремился установить "парламент религий и
Желал бы встречи лицом к лицу смелого монотеизма ислама с откровением
Отца, Сына и Святого Духа".
Считая нужным вести миссионерское образование, Луллий, по примеру Колумбы,
видел в монастырях идеальную учебную базу для будущих евангелистов. Он
много ездил, обращался к церквам и политическим деятелям с просьбой поддержать
его в этом направлении. Король Иаков II Испанский был одним из тех, кто
понял его, и в 1276 году с его энергичной поддержкой и финансовой помощью
Луллий основал на Майорке монастырь с тринадцатью францисканскими монахами
и учебной программой, включавшей изучение арабского языка и географию
миссий. Луллий мечтал организовать подобные центры обучения по всей Европе,
но нужно было убедить римскую католическую верхушку в их необходимости
и ценности а это оказалось нелегко. Когда он по различным причинам посещал
Рим, над его идеями либо смеялись, либо и папа, и кардиналы просто игнорировали
их; власти, казалось, были более заинтересованы в мирских удовольствиях
и личном обогащении, чем в организации миссионерских предприятий. Но,
несмотря на отсутствие поддержки, он добился успеха, организовав другие
монастыри, также ориентированные на миссионерскую работу. Величайшей победой
в области образования явилось решение об изучении арабского языка в университетах
Европы; он добился принятия такого решения на соборе в Вене, что привело,
по его мнению, к началу диалога между христианами и мусульманами.
Собственно, Луллий в своей миссионерской карьере не обладал тем чутьем,
какое можно было бы предположить в бывалом миссионерском деятеле, выдвинувшем
свой любимый проект на рассмотрение самых высоких слоев общества. Он понял,
что учить проповедовать это одно дело, и совсем другое идти проповедовать
самому. Он уже был в порту Генуи, готовый отправиться в Тунис. Его вещи
находились на борту корабля, а толпа сторонников готовилась прощаться
с ним. И вдруг, в последний момент, "его охватил ужас", как
он вспоминает позже; он почувствовал себя парализованным "при мысли
о том, что может случиться в той стране, куда он отправлялся. Мысль о
пытках или пожизненном тюремном заключении представилась ему так ясно,
что он не мог сдержать своих чувств" и. Его вещи выгрузили, и судно
отправилось без него. Почти сразу он раскаялся в своей слабости и решил
плыть на следующем корабле, несмотря ни на что. Хотя его лихорадило, возможно,
из-за нервного напряжения, он сел на корабль и так началось его собственно
миссионерское служение.
Страхи Луллия относительно миссионерской работы в Тунисе казались обоснованными.
Тунис был мощным центром ислама в Северной Африке, много пострадавшим
от частых набегов. О крестоносцах вспоминали с ненавистью и горечью. Однако
приехав туда, он не встретил большой враждебности, как того боялся. Он
объявил о своем приезде ведущим мусульманским ученым, а затем созвал конференцию,
чтобы обсудить достоинства христианства и ислама в сравнении. Луллий пообещал,
что если ислам докажет свое превосходство, он примет его как свою веру.
Мусульманские лидеры согласились встретиться, и Луллию представилась первая
возможность продемонстрировать свои миссионерские методы.
Защищая христианство, он выдвинул доктрину, которая, по Цвиммеру, "была
до мозга костей ортодоксальной и евангелической", с "малой примесью
средневековой теологии и... с еще меньшим количеством римских идей".
Основные его доказательства совершенно пригодны и сегодня в спорах с мусульманами:
"Каждый мудрый человек должен признать тот факт, что любая религия,
чтобы быть истинной, приписывает величайшее совершенство Высшей Личности
и не только развивает достойнейшую концепцию обо всех Его качествах: Его
праведности, силе, мудрости и славе, но и демонстрирует гармонию и равенство,
существующие между этими качествами. Но их религия была порочна в том,
что признавала только два активных принципа в Божестве Его волю и Его
мудрость, оставляя праведность и величие Бога в бездействии, словно эти
качества оказывались бессильными и не приводились в активное состояние.
А христианской вере невозможно предъявить обвинения в подобного рода пороке.
В своей доктрине о Троице она развивает высочайшую концепцию Божества
как Отца, Сына и Святого Духа в одной простой Сущности и природе. В воплощении
Своего Сына Бог проявляет ту гармонию, что существует между праведностью
Бога и Его величием; а в Личности Христа Он являет истинное единство Творца
и творения; в то время как в Своих страданиях, которые Он претерпел ради
Своей огромной любви к человеку, Он выявляет далее Божественную гармонию
безграничной праведности и снисхождения, в снисхождении Своем ради нас,
людей, ради нашего спасения и возвращения в безгрешное состояние совершенства
претерпел все страдания и жил и умер ради человека".
Реакция на выступление Луллия в защиту христианства была смешанной. Кто-то
принял его доказательства или, по крайней мере, проявил интерес к дальнейшим
диспутам, но большая часть его аудитории осталась уязвлена словесной атакой.
Неудивительно, что Луллия бросили в тюрьму, где он в ужасе ожидал смертного
приговора. Вместо этого, однако, его побили камнями и выслали из страны,
но он тайно нарушил этот суровый приказ. В течение трех месяцев он "прятался,
как портовая крыса", в прибрежном городке Голетта, "свидетельствуя
об Учителе". В отчаянии от отсутствия свободы, он вернулся в Европу,
где провел несколько лет в Неаполе, а оттуда отправился во Францию читать
лекции и трудиться над созданием книг о своем новом методе, постоянно
находясь в поисках добровольцев для планируемой им миссии.
Если мусульмане были первой целью миссионерских устремлений Луллия, то
евреи также привлекли к себе его внимание. Двенадцатый и тринадцатый века
омрачались страшными примерами проявления антисемитизма. Евреев винили
практически во всех бедах общества и в результате изгнали из Франции и
Англии мягкое наказание в сравнении с той политикой, какую проводила испанская
инквизиция. То там, то тут раздавались голоса в защиту евреев, и среди
них громко звучал голос Луллия. Он устремился к ним с той же любовью,
что и к сарацинам, представляя им Христа как их Мессию.
Разнообразная деятельность надолго задержала Луллия в Европе, но в 1307
году, в возрасте семидесяти пяти лет, после пятнадцатилетнего отсутствия
он вновь вернулся в Северную Африку на этот раз в Бугию, на востоке Алжира.
Как и в Тунисе много лет назад, он немедленно созвал собрание для публичного
обсуждения своей позиции и смело предложил мусульманам сравнить их религиозные
воззрения с христианскими. Хотя Луллий старался благовествовать с любовью,
его утверждения часто носили обидный характер и вполне могли настроить
мусульман против христианства почти так же, как это произошло после походов
крестоносцев. В одном из своих доказательств, по утверждению Цвимера,
он опирался на десять заповедей в качестве "совершенного закона Божия,
а затем показал из их же книг, что мусульмане нарушают почти каждую из
этих заповедей. Другим излюбленным аргументом Луллия в споре с мусульманами
было противопоставление семи основных добродетелей и семи смертных грехов
только для того, чтобы последовательно показать, насколько лишены мусульмане
первых качеств и насколько погрязли в последних!"
И на этот раз публичные дебаты Луллия длились недолго. Его посадили в
тюрьму, и в течение шести месяцев стражники "усиленно искушали его...
всеми чувственными соблазнами, на какие способен Восток". После тюремного
заключения ему запретили находиться в Бугии и он вернулся в Европу. Его
карьера миссионера, однако, на этом не закончилась. В 1314 году, когда
ему было уже за восемьдесят, он еще раз приехал в Тунис, где его возраст
обеспечивал ему определенную защиту. Возможно, с годами он стал мягче,
потому что мусульманские власти предоставили ему много больше свободы
и он обратил несколько человек. Только тогда он понял, что служение среди
мусульман было проигрышной битвой. "Вместо одного сарацина, обратившегося
в христианство, писал он, десять и более христиан становятся мусульманами".
Несмотря на то, что последний приезд Луллия в Тунис оказался успешнее
других, он не принес ему того, о чем он мечтал венца мученика. На Луллия
повлиял дух времени, в котором он жил, и где "в среде францисканцев
царила мания мученичества". Умереть, служа Учителю. Считалось высшей
честью. Поэтому в 1314 году он не побоялся вернуться в Бугию, чтобы повидаться
с небольшой группой обращенных и окончательно испытать себя. "Более
десяти месяцев старый миссионер жил тайно, общаясь и проповедуя своим
обращенным, пытаясь повлиять на тех, кто не был обращен... Наконец, устав
от одиночества и мечтая о мученичестве, он в открытую вышел на рыночную
площадь и сообщил, что он является тем самым человеком, которого они однажды
изгнали из города... Он говорил с любовью, но смело и прямо... Исполненная
фанатичной ярости, возмущенная его смелостью, не в состоянии ответить
на его аргументы, толпа схватила его и выволокла за город; там по команде
или, по крайней мере, с попустительства властей, 30 июня 1315 года он
был побит камнями" и вскоре после этого умер.
Жизнь и труды Луллия являют свидетельство силы истинного христианства,
проявлявшейся даже в самые темные периоды истории церкви. Римская католическая
церковь чаще всего либо не замечала этого человека и его устремления к
миссионерству, либо осуждала его как еретика. Но он все же остался верным
своему призванию, всегда неся личную ответственность за распространение
вести о Христе.
Источник
- Такер Рут. "От Иерусалима до края земли".
Спб. 1998
Оригинал на сайте Baznika.info
Другие
статьи и материалы о Раймонде Луллии
|
|
|
