В
1104 году в Святую землю с большой свитой рыцарей прибыл граф Гуго Шампанский.
Из своей резиденции в городе Труа в верховьях Сены он управлял большими
и весьма богатыми землями, входившими в состав Западного Франкского королевства
Карла Лысого. Гуго был очень набожен и несчастлив в браке — у него имелись
сомнения, является ли он настоящим отцом своего старшего сына. Среди его
вассалов был рыцарь по имени Гуго де Пейн, поместье которого располагалось
в нескольких километрах от Труа, ниже по течению Сены. Приписан он был
к церковному приходу Монтиньи; граф Шампанский был его законным сюзереном,
и Пейн входил в его рыцарскую дружину.
В 1108 году граф Гуго на время вернулся в Европу, а шесть лет спустя снова
отправился в Иерусалим. Не известно, сопровождал ли Гуго де Пейн своего
сеньора в первом путешествии или же отправился в Святую землю только сейчас,
но он там остался, когда граф Шампанский снова вернулся в Европу. К этому
времени Балдуина I на иерусалимском троне сменил его кузен Балдуин Буржский,
а патриарха Даймбера — преподобный Вармунд де Пикуньи. Именно к ним Гуго
вместе с другим рыцарем, Готфридом де Сен-Омером, обратились с предложением
создать рыцарское братство, подчиняющееся уставу религиозного ордена,
но занимающееся защитой паломников. За основу они собирались взять устав,
разработанный когда-то Блаженным Августином из Гиппона, и канонические
правила церкви Гроба Господня в Иерусалиме.
Предложение Гуго было одобрено и королем, и патриархом; в день Рождества
Христова в 1119 году Гуго де Пейн и восемь других рыцарей — в том числе
Готфрид де Сен-Омер, Аршамбуа де Сен-Аньян, Пайен де Мондидье, Жоффруа
Бизо и еще один крестоносец по имени Россаль, или Роланд, — дали обет
бедности, целомудрия и торжественно поклялись патриарху в церкви Гроба
Господня. Они назвались «бедным братским воинством Иисуса Христа» и поначалу
не носили какой-то особой одежды, а продолжали одеваться сообразно своей
особой профессии. Дабы обеспечить их необходимыми для существования средствами,
патриарх и король выделили им средства из своей казны. Балдуин II уступил
им замок в Иерусалиме, возле места, где, по преданию находился храм Соломона,
на южном склоне Храмовой горы. Поэтому их вскоре стали называть бедным
рыцарством Христовым и храма Соломонова, рыцарями храма Соломо-на рыцарями
Храма или просто храмовниками.
Не исключено, что первоначально Гуго де Пейн и его соратники просто хотели
создать очередной монастырь или рыцарское братство, аналогичное ордену
иоаннитов, то есть гопитальеров, занимавшихся организацией и охраной странноприимных
домов. Орден госпитальеров, основанный торговцами Амальфи, заботился о
богомольцах еще до 1-го Крестового похода. Средневековый летописец Михаил
Сириянин, например, считал, что именно король Балдуин, прекрасно понимавший
непрочность своей власти в Иерусалиме, настоял на том, чтобы Гуго де Пейн
и его товарищи остались в сане рыцарей и не постригались в монахи, дабы
они могли «не только заниматься спасением душ, но и защищать ЭТИ места
от грабителей». Другой средневековый историк крестовых походов, Жак де
Витри, отмечает двойственную природу этого «рыцарского братства», призванного,
с одной стороны, «защищать паломников от бандитов и насильников», а с
другой — соблюдать «обет бедности, воздержания и послу-шания в соответствии
с монашеским кодексом».
Краткое описание нового обновления монастырей показывает возникновение
духовного направления, объединившего первых тамплиеров с Робертом Молезмским,
который, как и Гуго де Пейн, родился в окрестностях Труа. Роберт стал
бенедиктинским монахом в шестнадцатилетнем возрасте, а позднее был избран
настоятелем одного из клюнийских монастырей в Сен-Мишель-де-Тоннерр, что
примерно в 45 километрах от местечка Шатильон-на-Сене, где преподобный
Бернар когда-то учился в школе.
В 1127 году король Балдуин II отправил Гуго де Пейна и Гильома Бурского
с дипломатической миссией в Западную Европу. Они получили задание уговорить
Фулько Анжуйского жениться на Мелисенде, дочери Балдуина, стать законным
наследником иерусалимского трона и возглавить запланированный вооруженный
поход на Дамаск. Помимо того, Гуго собирался, с разрешения папы, набрать
кандидатов на вступление в свой орден рыцарей Храма. Трудно сказать, какова
именно была в тот момент численность ордена храмовников — летописцы говорят
о девяти рыцарях-тамплиерах. Однако тот факт, что именно магистр был выбран
королем Балдуином для столь ответственной миссии — а тот прихватил свиту
из нескольких вооруженных рыцарей, — позволяет предположить: по стандартам
заморских латинских территорий, орден к тому времени уже был достаточно
силен.
Поездка Гуго в Европу оказалась весьма успешной. В апреле 1128 года он
посетил Фулько Анжуйского в Ле-Ман-се. В июне того же года сын Фулько,
Жоффруа, женился на Матильде, дочери Генриха I Английского, а у самого
Фулько появилась возможность отправиться в Иерусалим и жениться на Мелисенде.
Король Генрих I щедро одарил магистра тамплиеров, пожаловав ему «дорогие
сокровища из казны, включая золото и серебро», которыми был буквально
вымощен весь путь Гуго по Англии, Шотландии, Франции, Фландрии, где он
принимал более мелкие подношения в виде ору-жия и лошадей от графов Блуа
и Гильома, кастеляна Сен-Омера, что в Пикардии; сын последнего Готфрид
вместе с Гуго де Пейном основал рыцарское братство Иисуса Христа.
Не совсем ясно, предназначались ли собранные Гуго по-жертвования исключительно
на нужды ордена или же на бо-лее широкие цели — в частности, для осуществления
намеченного королем Балдуином II похода на Дамаск. Один из летописцев
утверждает — по-видимому, несколько преувеличивая, — что в ходе этого
европейского визита Гуго сумел набрать больше добровольцев, чем сам папа
Урбан II при организации 1-го Крестового похода. Как и тридцать с лишним
лет назад, многие франкские дворяне продавали свои поместья или брали
деньги взаем, чтобы присоединиться к магистру и отправиться на Ближний
Восток.
Полномочия, которыми Балдуин II наделил Гуго де Пейна, и готовность, с
которой знатные рыцари становились под его знамена, чтобы отправиться
в поход на Дамаск, позволяют предположить, что Гуго являлся более значимой
и авторитетной фигурой, чем иногда принято считать. На первой печати тамплиеров
изображены два рыцаря верхом на одной лошади, что символизирует их бедность;
однако нет никаких свидетельств того, что сам Гуго путешествовал по Европе
именно таким способом. Хотя неспокойная обстановка на континенте не позволяла
владетельным монархам — например, королям Франции и Англии или графу Фландрскому
— присоединиться к крестоносцам, они оказывали всемерную поддержку новому
рыцарско-монашескому ордену.
Дабы заручиться поддержкой аббата Бернарда Клерво-ского, Гуго написал
ему из Иерусалима письмо с просьбой помочь в получении «апостольской конфирмации»
(подтверждения) и составлении свода жизненных правил, или Устава. Это
послание он передал с двумя рыцарями, Годемаром и Андреем (Андрей, похоже,
приходился Бернарду дядей, а родственнику было трудно отказать). Не выразив
особого восторга, Бернард тем не менее обещал посодействовать в созыве
внеочередного церковного совета в Труа, с соответствующей повесткой заседания.
Писец этого собрания Жан Мишель писал в своих воспоминаниях, что он делал
все «по приказу церковного совета и преподобного отца Бернарда, аббата
Клервоского», к чьим словам с «одобрением прислушивались» все собравшиеся
прелаты. Единственное возражение прозвучало из уст епископа Жана Орлеанского,
которого один из летописцев, Иво Шартрезский, охарактеризовал как «сладострастного
содомита», известного под недвусмысленным прозвищем Флора — по имени прекрасной
римлянки, воспетой Овидием. Причина его несогласия так и осталась неизвестной.
Гуго де Пейн в присутствии пяти соратников-тамплиеров — Тотфрид Сен-Омерского,
Аршамбуа Сен-Армандского, Жоффруа Бизо, Пайена де Мондидье и некоего Роланда
— изложил основы ордена и представил на суд иерархов разработанный устав
братства бедных рыцарей Христовых. После скрупулезного прочтения и редактирования
отцами церкви Жан Мишель начисто переписал этот документ, состоявший из
73 параграфов.
Пo завершении Собора в Труа Гуго де Пейн вернулся в Палестину. Несколько
его лейтенантов, однако, задержались в Европе, чтобы принять новобранцев,
собрать пожертвования и решить некоторые административные дела. Хотя на
тот момент общественное положение и служебные функции официальных руководителей
тамплиеров были определены еще не до конца, им не менее в документах упоминаются
келари, сенешали и провинциальные магистры. Пайен де Мондидье, один из
девя-ти отцов-основателей ордена, судя по всему, представлял тамп-лиеров
во Франции к северу от Луары; Гуго де Риго собирал пожертвования в районе
Каркассона; Пьер де Ровира — в Прованce; а будущий магистр ордена Эврар
де Бар — в Барселоне. Приношения могли быть как весьма скромные: клочок
бесплодной земли, конь, меч, доспехи и даже пара штанов, — так и очень
богатые: крупные земельные наделы, доходы от рыночной торговли и мукомольного
производства во владениях таких магнатов, как герцог Бретонский или Элеонора
Аквитан-ская. Элеонора также освободила тамплиеров от выплаты таможенных
пошлин в порту Ла-Рошель.
Нередко пожертвования вносились самими рыцарями. Так, Гуго де Пейн и Готфрид
де Сен-Омер удостоились высоких похвал за внесение в орденскую казну своего
имущества. А Гуго Бурбутон из Северного Прованса, присоединившийся к тамплиерам
в 1139 году, на деньги, вырученные от продажи владений, основал командорство,
которое остается одним из самых богатых и поныне. По его словам, он поступил
так в соответствии с заповедью Христа, приведенной в Евангелии от Матфея:
«если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и
следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто
потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». Шестью годами позднее по
стопам отца последовал и его сын Никола, передавший ордену все имущество,
кроме единственной овцы, которую оставил матери. Он заявил: «...Вручаю
себя недостойного рыцарству Христа и Храма, обязуясь быть покорным слугой
и братом все оставшиеся дни моей земной жизни, надеясь заслужить отпущение
грехов моих и обрести жизнь вечную».
Хотя род Бурбутонов имел не слишком знатные корни, однако являлся крупнейшим
в Западной Европе землевладельцем. Так же поступили Гуго де Пейн, Готфрид
де Сен-Омер и многие из тех, кто претендовал на лидерские позиции в братстве
тамплиеров.
Гуго де Пейн и Гильом де Бур вернулись в Иерусалим и 1129 году вместе
с набранным в Европе пополнением для ордена тамплиеров. Король Балдуин
II тут же начал подготовку к походу на Дамаск, и в начале ноября армия
крестоносцев, включавшая крупный отряд тамплиеров, уже приближалась к
столице Сирии.
Имеются весьма скудные сведения о том, чем Гуго де Пейн и тамплиеры под
его началом занимались в течение последующих нескольких лет. Первой крепостью,
в которой обосновался рыцарский орден в 1136 году — в данном случае госпитальеры,
— стал Бетгибелин, расположенный между Хевроном на Иудейских холмах и
прибрежным Аскалоном. Что касается тамплиеров, то они, похоже, сосредоточили
усилия на выполнении главной задачи — охране путей, по которым передвигались
паломники. Для этого тамплиеры возвели замок, часовню и придорожные строения
в городке Цистерна Рубеа — на полпути между Иерусалимом и Иерихоном. Помимо
этого, они заняли укрепленную башню около самого Иерихона — в Байт-Джубр
ат-Тахтани, замок и монастырь на вершине той самой Карантинной горы, где
Иисус, искушаемый дьяволом, постился в течение сорока дней, и еще один
замок на реке Иордан — в том месте, где Иоанн Креститель крестил Иисуса.
П. Рид «Тамплиеры»
пер. с англ. В.М.Абашкина—М:АСТ, 2005.—410 с.
После
этих событий, когда все — богатые и бедные, юноши и девушки, старики и
дети — устремились в Иерусалим, чтобы посетить святые места, грабители
и воры стали появляться на дорогах и чинить обиды паломникам, которые
шли вперед, не ведая страха, и обирали многих, а некоторых даже лишали
жизни. И тогда несколько благочестивых и угодных Господу рыцарей, движимых
милосердием, отступившись от мира и посвятивши себя служению Христу, последовали
голосу веры и торжественным обетам, произнесенным перед патриархом Иерусалимским:
защищать паломников от грабителей и кровопийц, оборонять дороги, сражаться
во имя господина короля, проводя жизнь, подобно истинным монахам, во смирении
и целомудрии, отрекшись от собственного имущества. Главными среди них
стали два благочестивых мужа, преданных Господу, — Гуго де Пайен и Годфруа
де Сен-Омер. Сначала лишь девять человек решились принять такое поистине
святое решение. Они носили одежды, которые давали им верующие в качестве
подаяния, и в течение девяти лет несли свою службу в светском платье.
Король, рыцари и господин патриарх, исполнившись сострадания к сим благородным
людям, отрекшимся от всего ради Христа, начали оказывать им поддержку
из своих собственных средств и впоследствии даровали им, ради спасения
души, несколько бенефициев и имений. Так как у них еще не было ни церкви,
принадлежащей им, ни постоянной резиденции, господин король предоставил
им на время небольшой покой в части своего дворца, примыкавшей к Храму
Господню. Аббат и каноники этого храма со своей стороны во имя их служения
также уделили им место, которым владели, рядом с королевским дворцом.
Впоследствии они, поскольку получили приют у Храма Господня, стали называть
себя братьями-рыцарями Храма...»
Но кто же был этот удивительный человек, осененный идеей создания Ордена
монашествующих рыцарей? О нем известно очень мало. Он не оставил в истории
иного следа, кроме как основатель Ордена тамплиеров и его первый магистр.
Хотя известно, что он принадлежал к довольно знатному роду, обосновавшемуся
в Шампани, как это подтверждают две хартии Гуго де Труа, относящиеся к
1100 году. Некоторые авторы уверяют даже, что он происходил из Шампанского
дома. Деревня Пайен, название которой входило в его имя, находилась в
двенадцати километрах от Труа, столицы провинции и постоянной резиденции
местных графов. Отсутствуют точные сведения и о первых спутниках Гуго
де Пайена, например, о его ближайшем сподвижнике Годфруа де Сен-Омере,
о котором известно только то, что он был из фламандских рыцарей.
Осенью 1127 года Бодуэн II отправил Гуго де Пайена в сопровождении некоторых
его компаньонов в Европу, снабдив его рекомендательными письмами. Здесь
мы принуждены вновь обратиться к легенде. Ибо если легенда правдива в
отношении Гуго де Пайена, то бедный рыцарь выказал смирение и даже простодушие,
и возникает сомнение: мог ли Бодуэн II действительно снарядить такую дипломатическую
миссию? Ведь миссия должна была убедить самого папу и прелатов его окружения.
Думается, методы, к которым прибегнул Гуго де Пайен, доводы, которые он
представил, авторитет, которым он обладал, — все это свидетельствует,
напротив, о его остром уме, находчивости и, сверх того, готовности к любым
испытаниям. Это действительно был храбрец, что он доказал, но он также
был и организатор, человек действия. Папа Гонорий II отнесся к нему милостиво
и даже почтительно. Однако, следуя римским традициям, он уклонился от
ответа, прежде не проконсультировавшись с монашескими орденами, мнение
которых было очень важно, ибо тамплиеры тоже должны были стать монашеским
орденом. Следует признать, что их Устав представлял собой щекотливую проблему
с точки зрения канонического права. Он нигде и никогда не имел прецедентов,
являясь абсолютно новым и, более того, совершенно французским по своему
духу. Никто не мог даже вообразить, что монахи станут делить свое время
между молитвой и исполнением полицейских функций, между церковными службами
и войной и что монастырь одновременно может быть крепостью, в которой
размещается гарнизон. Вот откуда нерешительность Гонория II, который,
не сомневаясь в полезности тамплиеров и в добрых намерениях создателя
ордена, не знал, как классифицировать этот орден, к какому монашескому
направлению его отнести, какой Устав, среди тех, что были приняты в монастырях,
может ему соответствовать. Наконец папа поручил рассмотрение этих вопросов
кардиналу Матвею Альбанскому, родом французу, бывшему в течение долгого
времени настоятелем монастыря Сен-Мартен де Шамп в Париже. Кардинал был
отправлен во Францию в начале 1128 года в качестве легата Святого престола.
Со своей стороны, следуя инструкциям или наставлениям Бодуэна II, Гуго
де Пайен вступил в контакт со святым Бернаром, аббатом Клервосского монастыря.
Благодаря последнему дело тамплиеров быстро продвинулось, и провинция
Шампань стала колыбелью Ордена, отправной точкой для распространения его
на Западе. Святой Бернар взялся организовать собор и избрал местом его
проведения город Труа, положив на чашу весов свое влияние и отдав свое
перо и свое сердце в распоряжение тамплиеров, воздав им хвалу на страницах
своих произведений, которые приобрели такую известность.
И вот под сводами кафедрального собора, в сиянии восковых свечей, перед
таким внушительным собранием теологов и знаменитых сеньоров в то январское
утро предстали магистр Ордена тамплиеров Гуго де Пайен со своими единомышленниками,
среди которых были Годфруа де Сен-Омер, Пайен де Мондидье, Аршамбо де
Сен-Аманд, о котором почти ничего не известно, и братья-рыцари Жоффруа
Бизо и Ролан (или Ротальд, или Рораль), о которых не сохранилось никаких
сведений, кроме того, что они сопровождали в тот день основателя Ордена.
Не просто было взять слово, чтобы объявить о принципах и основных правилах
Ордена, рассказать о его полезной, благотворной деятельности в Святой
Земле, отвести возможные возражения и убедить это собрание в необходимости
поддержать тамплиеров. Подобная задача требовала большого искусства и
красноречия. Наблюдателем на соборе присутствовал святой Бернар, и хотя
внешне он казался лишь одним из соборных отцов, именно он руководил дебатами.
Что до особой роли Гуго де Пайена, то вот убедительное свидетельство Жеана
Мишьеля: «Вначале мы совместно заслушали устное сообщение магистра Гуго
де Пайена об учреждении рыцарского ордена, и, руководствуясь своим ничтожным
разумением, мы одобрили то, что показалось нам полезным, и отвергли то,
что представлялось безосновательным». Отсюда со всей очевидностью следует,
что Гуго де Пайен рассказал на соборе об обстоятельствах возникновения
Ордена и изложил, статья за статьей, его обычаи и правила. Собор утвердил
все, что счел до стойным, и отбросил то, что показалось дурным, попутно
внеся некоторые поправки. Секретарь взял на себя труд добавить: «То, что
мы не могли предусмотреть, мы оставили на усмотрение его святейшества
папы Гонория и патриарха Иерусалимского Стефана, который лучше кого бы
то ни было знал, какая служба требовалась в Святой Земле».
Ученые ведут бесконечные споры о том, в какой части Европы Орден тамплиеров
получил свои первые дарения. Однако достаточно раскрыть хартии, чтобы
убедиться, что самым ранним явилось пожертвование 1127 года, сделанное
Тибо, графом Шампани и Бри. Возможно, хотя и нельзя утверждать этого наверняка,
приблизительно в то же время Гуго де Пайен пожаловал Ордену фьеф, название
которого носил в своем имени, который стал ядром первых командорств. Одобрение
Устава собором в Труа и пример графа Шампанского, вне всякого сомнения,
повлекли за собой самые разнообразные пожертвования, и я полагаю, что
именно тогда было положено начало большим земельным владениям тамплиеров
в Шампани. В те же годы появляются их земельные владения в Лангедоке,
Провансе, Испании, Фландрии и Англии. Ибо едва завершилась работа собора,
как магистр Гуго де Пайен и его единомышленники разъехались в разные стороны
с заданием посетить определенный регион.
Гуго де Пайен поехал в Нормандию, чтобы встретиться с королем Генрихом
I, который устроил ему теплый прием и позволил проследовать в Англию.
Там магистр получил много пожертвований и заложил храм Хольборна. Затем
он двинулся в Анжу, куда прибыл из Святой Земли граф Фульк, чтобы женить
сына на единственной дочери короля Английского Матильде — этот брак заложит
основы огромных владений Плантагенетов! Из Анжу магистр направился в Пуату.
Повсюду он собирал пожертвования и вербовал в Орден новых членов. Магистр
миновал Мен (1129) и достиг Прованса, где епископ Авиньонский пожаловал
тамплиерам церковь Святого Иоанна Крестителя. Повсюду Гуго де Пайену сопутствовал
большой успех. Его личный талант и красноречие отчасти объясняли такой
триумф.
И все же, вопреки огромному успеху и чистосердечному энтузиазму, который
вызывали тамплиеры во всех слоях общества, в том числе и среди высшей
знати, есть основания считать, что в адрес Ордена звучали и критические
замечания. Хотя соборные отцы торжественно узаконили его основание и утвердили
его обычаи, однако по каноническому праву монахам и священникам возбранялось
проливать человеческую кровь, даже если дело касалось неверных. Часть
общественного мнения оставалась на этих позициях. Отсюда сомнения некоторых
лиц, недомолвки и, наконец, негативное отношение к Ордену. Гуго де Пайен
прекрасно понимал это противоречие. И он обратился к святому Бернару с
просьбой разрешить его, нимало не сомневаясь, что престиж знаменитого
аббата устранит последние препятствия. Святой Бернар имел все основания
благоволить тамплиерам, принимая во внимание важность их целей и пользу,
приносимую на двух христианских фронтах. Тем не менее просьба Гуго де
Пайена привела его в замешательство. Ведь магистр апеллировал не только
к его авторитету в церковных кругах, но и к его теологическим познаниям.
Единственное, что мог сделать святой Бернар, это внимательно рассмотреть
вопрос, и он так ответил Гуго де Пайену: «Не однажды, не дважды и не трижды,
мой дорогой Гуго, вы просили меня написать разъяснения для вас и вашей
братии и обратить мое перо против супостатов, потому что мне запрещено
прибегать к оружию...»
Ж. Бордонов «Повседневная жизнь тамплиеров в
XIII веке»
2004 © Издательство АО «Молодая гвардия»
Именно
покровительству этих путешественников посвятил себя около 1118 г. некий
шампанский рыцарь по имени Гуго де Пейен. Об этой личности мы почти ничего
не знаем, кроме того, что Гуго был уже немолод. Но во многом он должен
был походить на идеал — благородного "Защитника Гроба Господня",
будучи, как и тот, доблестным, набожным, исполненным великого простодушия.
По преданию, с маленькой группой соратников, чьи имена история даже не
сохранила полностью, он посвятил себя служению паломникам. Эти "Бедные
рыцари Христа" могли бы пребывать в безвестности, если бы к 1126
г. не приняли в качестве собрата графа Гуго Шампанского. Он стал крестоносцем
отчасти из сострадания, отчасти с досады — после того, как лишил сына
наследства и передал свои земли племяннику Тибо де Бри (на Соборе присутствовавшему
уже как граф Шампанский). Св. Бернар, получивший от графа Гуго земли Клерво,
чтобы основать там свой монастырь, поздравил его в письме, где выразил
и свое разочарование тем, что обитель не получила такого брата:
Раз Божьим промыслом ты создан графом, рыцарем, создан богатым, то мы,
бедные, приветствуем тебя в твоем преуспеянии, поскольку оно праведно,
и славим в тебе Бога, зная, что эта перемена сотворена справедливой рукой
Господа. Впрочем, признаюсь, что нам не снести терпеливо того, что лишаемся
мы, не знаю, каким судом Божиим, твоего радостного присутствия, если хотя
бы время от времени мы не будем видеться, ежели сие возможно и чего мы
желаем более всего. Что мне еще сказать? Сможем ли мы забыть старую дружбу
и благодеяния, кои ты так щедро расточал нашей обители? Пусть за любовь,
с которой ты это совершил, Богу будет угодно на веки вечные не предавать
сие забвению. Ибо сами мы, исполненные всевозможной благодарности, сохраним
в памяти воспоминание о твоем великодушии, а если нам позволено будет,
явим его и своими делами. С какой радостью ухаживали бы мы за твоим телом,
душой и умом, если бы нам было дано жить вместе. Но раз это не так, мы
всегда будем молиться за того, кого не можем иметь среди нас.
Гуго Шампанский не покидал больше Святую Землю, где и умер в 1130 г.,
но вполне можно полагать, что именно он послужил связующим звеном между
Гуго де Пейеном и св. Бернаром. Клервоский аббат сразу же проникся горячей
дружбой к магистру Бедных рыцарей, "моему дражайшему Гугону",
и призвал Папу, легата и архиепископов Реймсского и Сансского собрать
Собор.
А также был там брат Гуго де Пейен, магистр рыцарства, с некоторыми из
своих братьев, коих он привел с собой, а именно: братом Роланом, братом
Годфруа и братом Жоффруа Бизо; братом Пейеном де Мондидье, братом Аршамбо
де Сент-Аманом. Сей же магистр Гуго, из-за своего всем известного послушания,
поведения и строгого следования правилам, сразу же получил место позади
названных Отцов.
Основав таким образом орден Храма, Гуго де Пейен и его рыцари отправились,
каждый по отдельности, на поиск соратников и пожертвований. Гуго возвратился
в Нормандию к королю Генриху I Английскому. Генрих "принял его с
великим почетом и пожаловал ему много сокровищ золотом и серебром. Затем
король послал его в Англию, и был он там принят всеми достойными мужами,
которые одарили его из своих сокровищ, равно как и в Шотландии" [37].
Вероятно, прежде чем покинуть Англию, Гуго заложил основание новой ветви
ордена Храма с центром в Холборне.
Первые магистры ордена Храма едва видимы во мраке времен. Однако есть
основание полагать, что они стоят в раду наиболее замечательных людей
в истории ордена. Гуго де Пейен предстает перед нами как легендарный рыцарь,
заботящийся о беззащитных в пути паломниках. Он обладал достаточным практическим
чутьем для понимания, что защита Пиренеев столь же необходима, как и защита
Святых мест; достаточной твердостью, чтобы принять бремя обладания замком
в Испании в то время, как его орден едва обосновался во Франции.
Гуго умер 24 мая 1136 г., [63] успев увидеть, как по всей Европе чествуют
его Бедных рыцарей.
Мельвиль М., История ордена тамплиеров. СПб.:
Евразия, 2000. 415 с.
На
первый взгляд, ничто не отличало тамплиеров от госпитальеров, и становится
непонятно, зачем создавать новый военный орден, если Гуго де Пейен и его
соратники могли просто присоединиться к госпитальерам, даже если последние
и были итальянского происхождения. Следует ли предположить, что Гуго де
Пейен желал создать французский орден в противовес итальянской организации
госпитальеров? Мы так не считаем: принцип национального определения не
был для латинян Святой Земли настолько важным, чтобы вызывать явно выраженное
противостояние. Внутренние разногласия будут возникать, скорее, на почве
торговых интересов между купцами одной национальности, как, например,
между пизанцами, венецианцами и генуэзцами
Возникновение французской организации, появившейся благодаря инициативе
Гуго де Пейена, объясняется, скорее, тем фактом, что орден госпитальеров
в 1118 г. еще не выполнял военные обязанности; тамплиеры искренне считали,
что совершают нечто новое, посвящая свою жизнь исключительно защите паломников.
М. Лобе «Трагедия Ордена тамплиеров»
Пер. с франц. Журавлевой Д. А.— СПб.: Евразия, 2003.— 224 с.
Этот
густой лес находится между реками Сена и Об, в сырой, болотистой Шампани,
в двадцати километрах к востоку от Труа, и называется он весьма необычно
— «Восточный бор», «Foret d'Orient».»....
.....Третий пояс укреплений, окружавший Восточный бор, включал в себя:
Пейнс — ленное владение и родовое гнездо Гуго де Пейнса, основателя и
первого Великого магистра ордена; Труа — главный город графа Гуго Шампанского,
чья жизнь теснейшим образом связана с созданием Храма, поскольку он оставил
свое графство, чтобы присоединиться к первым рыцарям; Клерво — Цистерцианское
аббатство, настоятелем которого был святой Бернар, написавший для Храма
устав и «преподавший» ему понятие о его священной миссии.
И ничего не осталось также от первого командорства ордена на Западе, которое
было основано благодаря дарам семейства Гyro де Пейнса; нет более его
небольшого владения, только на берегу одного из притоков Сены сохранились
следы возвышавшегося здесь холмика. Окружавшие его с двух сторон рвы были
осушены, защищавший с двух других сторон пруд засыпан... Лишь крохотная
насыпь на лугу, примыкающем к нынешней ферме, указывает на то место, где
находилась угловая башня замка, как говорят в здешних местах, Гyro де
Пейнса.
Гуго де Пейнс, официальный основатель и первый Великий магистр ордена
Тамплиеров, родился в Пейнсе примерено в 1080 году — точная дата неизвестна.
Он был одним из вассалов графов Шампанских и не самым мелким, поскольку
его подпись стоит на двух важных документах графа Труаского. На одном
(21 октября 1100 года) он подписался Гуго де Пэнц, на втором — Гуго де
Пэнцинс.
Никто не оспаривает того факта, что он был участником первого крестового
похода и, стало быть, находился в войске, которым командовал граф Блуаский
и Шампанский. Скорее всего, он был лично знаком с Готфридом Бульонским,
с двумя его братьями — Бодуэном и Эсташем Булонскими, а также с его кузеном
— Бодуэном Бургским, графом Эдесским, будущим королем Иерусалимским Бодуэном
II. Все это важно помнить, чтобы понять, отчего получит он впоследствии
такую поддержку и будет пользоваться таким благоволением.
Весьма вероятно, что он еще раз побывал на Востоке в , 1104 или 1105 году
в свите Гуго Шампанского. Он был женат и имел от этого брака, по крайней
мере, одного сына — это Тибо де Паанс, ставший в 1139 году настоятелем
Цистерцианского аббатства в Сен-Коломб-де-Санс... Известно также, что
у этого сына были некоторые неприятности в связи с тем, что он, желая
принять участие во втором крестовом походе, заложил золотую корону с драгоценными
камнями и золотой крест, сделанные будто бы самим святым Элуа и принадлежавшие
его аббатству... В 1118 году (в 1119, если верить Вакандару) девять «богобоязненных»
рыцарей под предводительством Гуго де Пейиса прибывают в Иерусалим и являются
к Бодуэну II, только что возложившему на себя корону. Они выражают горячее
желание охранять дорогу, по которой совершается паломничество из Яффы
в Иерусалим. Король дает согласие и выделяет им для проживания часть своего
дворца, возведенного на том месте, где стоял храм Соломона. Каноники Святого
Гроба Господня также выделяют им небольшой участок земли, которым они
здесь владеют.
В завершение рыцари приносят перед лицом патриарха Иерусалимского, Гормонда
де Пикиньи родом из Амьена, три обета — бедности, целомудрия и послушания...
И поскольку поселяются они в том месте, где находился храм Соломона, их
называют отныне — «рыцари Храма".
Гуго де Пейнс в силу своей принадлежности к дворянству Шампани, вероятно,
состоял в родстве с герцогами Нормандскими, королями Англии. Он пересекает
Ла-Манш после путешествия в Нормандию. Память об этом посещении сохранилась
в анналах монастыря Уэверли:
«В означенном году (1128) Гуго де Пейнс, командующий ополчением Храма
Иерусалимского, приехал в Англию с двумя воинами и двумя клириками (поскольку
у Храма нет еще своих клириков и капелланов, можно предположить, что речь
идет о монахах-цистерцианцах), объездил весь этот край, набирая вплоть
до Шотландии бойцов для Иерусалима, так что многие взяли крест и в оном
же году отправились в Иерусалим»
В 1129 году Гугo де Пейнс находится в Анжу — якобы для того, чтобы уладить
какие-то спорные вопросы с Гуго Амбуазским... и, возможно, чтобы осмотреть
земли, подаренные ордену в 1127 году, за несколько месяцев до его официального
учреждения... Многие полагают, что именно Гуго де Пейнс побывал в Испании,
но скорее всего это было поручено кому-то из его соратников. 29 января
1130 года он согласно документам пребывает при дворе епископа Авиньонского,
который передал в дар ордену церковь святого Иоанна Крестителя (Сен-Жан-Батист)
в Авиньоне.
В 1130 году Гуго де Пейнс возвращается в Иерусалим с целой армией, набранной
на Западе (одновременно с Фулько Анжуйским и его войском).
Примечание:
1 Анналы монастыря Уэверли в книге Rerum Britannicum medii aevi.
Script. XXXIV. - London, 1652.
Шарпантье Луи. Тамплиеры
Пер. с фр. Е. Мурашкинцевой. — М.: ООО «Издательство Астрель»: 000 «Издательство
ACT», 2003 — 224 с.
Двумя
самыми выдающимися членами братства были Гуго де Паэн и Жоффруа де Сент-Альдемар,
или Сент-Омер, крестоносцы, сражавшиеся с большой отвагой и прославившиеся
при осаде Иерусалима. Гуго де Паэна рыцари избрали главой нового религиозного
и военного сообщества, присвоив ему титул «магистра Храма»; и поэтому
его обычно называют основателем ордена.
Когда
этот устав был утвержден папской буллой, Гуго де Паэн поехал во Францию,
а оттуда — в Англию, и в Англо-саксонской хронике о его прибытии сообщается
следующим образом:
«В том же году (1128) Гуго Храмовник прибыл из Иерусалима к королю Нормандии,
и король принял его с большими почестями, и дал ему многие сокровища золотом
и серебром, а после этого он послал его в Англию, и там он был принят
всеми добрыми людьми, и все давали ему сокровища, и в Шотландии также,
и послали большое количество золота и серебра через него в Иерусалим,
и туда отправились с ним и вслед за ним столько людей, как не бывало со
дней папы Урбана» ( См. также: Hoveden apud X script., p. 479. Hen. Hunting,
ibid., p. 384). Тогда же Гуго де Паэну и его братству были пожалованы
земли и деньги, некоторые из этих дарений были вскоре утверждены королем
Стефаном при его восшествии на трон (1135). В числе прочего тамплиеры
получили манор Бистлсхэм, переданный им графом Робертом Феррарским, и
церковь в Лангефорде в Бедфордшире, пожалованную Симоном де Вахуллом и
его женой Сибиллой, и их сыном Уолтером.
Гуго де Паэн, прежде чем уехать, назначил главу ордена в Англии; этот
рыцарь именовался приором Храма и считался наместником магистра.
История
рыцарей - тамплиеров, церкви Темпла и Темпла, написанная Ч. Дж. Аддисоном,
эксквайром из Внутреннего Темпла Алетейа; 2004, - 384 с.
Материал предоставлен Вадимом
Анохиным
Учреждение
Ордена рыцарей храма
(Гийом
Тирский. Глава из хроники «История деяний в заморских землях»)
|
