Голос
на высотах
Климент
(1) епископ, слуга слуг Господа на вечную
память об этом событии. Голос слышен на высотах, голос рыдания, плача
и траура. (2) Потому как пришло время, в
кое стенает Господь устами пророка: Дом сей стал для Меня причиной ярости
и негодования. Отвергну его от лица Моего за злые дела сынов его, ибо
вызывают они гнев Мой, ставши ко мне спиною, а не лицем, и поставили идолов
своих в доме (Моем), над которым наречено имя Мое, чтоб осквернить его.
Устроили они высоты Вааловы, (3) дабы посвящать
и жертвовать сынов своих идолам и демонам. Согрешили они безмерно, как
во дни Гивы. (4)
Услышав сей страшный глас, и, ужаснувшись подобному бесчестью (ибо кто
мог услышать подобное? Кто видел нечто подобное?), пал я, услышав его
[глас], опечалился, узрев его [бесчестье], огорчилось сердце мое, и тьма
объяла меня. Внимайте гласу людей из города, гласу из храма! Гласу Господа,
воздающего возмездие врагам своим. И вынужден воскликнуть пророк: «Воздай
им, Господи, утробой нерождающей и сухими сосцами». (5)
Их нечестие будет явлено чрез злобу их. Изгони их из дома Твоего, и дай
иссохнуть корням их; пусть не приносят они плода, (6)
и пусть дом сей будет всякому горьким камнем преткновения или шипом уязвляющим.
И впрямь велико неверие дома сего: заколающего в жертву сыновей своих,
отдающего и посвящающего их демонам, а не Богу; богам (7)
которых они не знали. Посему будет заброшен дом сей и станет он домом
посмеяния, проклятым и пустынным, разоренным, обращенным в прах, последней
из пустынь, без дорог, бесплодным из-за гнева Господа, который презрел
его. Да будет необитаем, но пребудет в безлюдии; да подивятся все на него
и посвищут с презрением на язвы его. (8)
Господь избрал не людей для места, но место – для людей. Посему и само
место храма участвует в злобе народа: о сем и сказал ясно Господь Соломону,
когда тот возвел Ему храм и был исполнен мудростью, яко рекой: «Если сыны
ваши отдалятся от Меня, не следуя мне и не почитая Меня, но отворотившись,
и почитая чужих богов, и поклоняясь им, отверну от них лице Свое и отдалю
их от земли, что я дал им, отвергну от лица Моего храм, что освятил я
именем Моим, и будет это [то, что сделал я] передаваться из уст в уста,
и станет примером и притчей во языцех. Каждый, проходящий через него,
увидев его, изумится и посвищет, смотря на все язвы его, и скажет: «Почему,
Господи, обошелся Ты так с этим храмом и с домом этим?» И ответят: «Потому
что отдалились они от Господа, Бога их, что искупил их, и последовали
они за Ваалом и другими богами, и чтят их, и поклоняются им. Посему Господь
сделал так, чтобы случилось с ними сие великое бедствие».
С
самого восшествия нашего на папский престол, еще до того, как направились
мы в Лион, где и были коронованы; (9) и впоследствии,
как там, так и в других местах, из некоторых тайно нам сделанных докладов,
узнали мы, что [великий] магистр, приоры (priori) и прочие братья ордена
воинства Храма Иерусалимского, а также – и сам орден – те, кто были отправлены
в заморские земли (10) именно для защиты
наследия Господа Нашего Иисуса Христа, и как особые и главные защитники
католической веры и Святой Земли, кажется, более всего заботились о том,
что касалось самой Святой Земли, потому-то священная Римская церковь,
обращаясь с сиими братьями и орденом с особой благосклонностью, вооружила
их знамением креста против врагов Христа, возвысила их множеством почестей
и даровала им различные льготы и привилегии; и именно поэтому получали
они разнообразную помощь от нее [Церкви] и от всех добрых христиан, со
щедрой раздачей имущества – и вот они-то согрешили против самого Господа
Иисуса Христа ужасным отречением, гнусностью постыдного идолопоклонства,
мерзким содомским грехом и многими другими ересями.
И коль скоро казалось неправдоподобным и не верилось, что мужи столь благочестивые,
часто проливавшие кровь свою во имя Христа, и нередко подвергавшие жизнь
свою смертельным опасностям и проявлявшие великие признаки набожности
как в церквях, так и в постничестве и в других религиозных обрядах, оказались
столь нерадивыми в деле собственного спасения, что совершили подобные
чудовищные деяния, особенно – учитывая, что орден сей истоки имел добрые
и святые, и милость утверждения папским престолом, и что устав его – ибо
свят, достоин и праведен – заслужил одобрения все того же престола, посему
не желали мы прислушаться к этим инсинуациям и доносам, вдохновленные
примерами самого Господа и доктринами Священного Писания.
Но затем, дражайший наш сын во Христе Филипп,
(11) прославленный король французов, которому
было доложено о тех же самых преступлениях, не из алчности – и впрямь
не было у него намерения претендовать на имущество тамплиеров или завладеть
им, напротив – в королевстве своем он совершенно пренебрег им, далеко
держась от дел сих – но, воспылав усердием к истинной вере, следуя по
славным стопам своих прародителей, желая просветить и уведомить нас в
этом отношении, предоставил нам через послов и письма многие самые ужасные
сведения.
Слухи, порочащие тамплиеров и орден их, становились все более убедительными,
и даже один воин самого ордена, принадлежащий к высшей знати, пользовавшийся
в ордене немалым уважением (12), по увещеванию
того, кто принимал его [в орден], и в присутствии некоторых других тамплиеров,
отрекся от Христа и плюнул на Крест, что был ему поднесен тем, кто принимал
его в орден. Сказал он также, что видел, как магистр тамплиеров (ныне
еще здравствующий) принимал воина в заморский орден таким же образом,
то есть – с отречением от Христа и плеванием на Крест в присутствии аж
двухсот братьев сего ордена, и слышал он, что это – нормальный ритуал,
которому следуют при принятии братьев в сей орден: то есть, по увещеванию
того, кто принимает [в орден] или его уполномоченного для этой церемонии,
тот, кого принимают, должен отречься от Иисуса Христа и плюнуть на Крест,
что ему подносят, в знак презрения к Христу Распятому, и как тот, кто
принимает, так и тот, кого принимают, совершали и другие преступные действия,
несовместимые с христианской честью, в чем он сам и сознался тогда пред
нами.
И так как долг повелевал нам исполнить эту нашу обязанность, нам ничего
не оставалось, как прислушаться к сим многочисленным и столь тяжким обвинениям.
В конце концов, глас народа и сокрушительное свидетельство упомянутого
короля, герцогов, графов, баронов и прочей знати, духовенства и народа
французского королевства, что явились в наше присутствие именно с этой
целью, как лично, так и посредством доверенных лиц и представителей, донесли
до нашего слуха – и говорим мы это с прискорбием – что магистр, приоры
и прочие братья сего ордена, и сам орден, были причастны к этим и другим
преступлениям, и подтверждено это многими признаниями, свидетельствами
и показаниями самого [великого] магистра (13),
магистра-досмотрщика Франции (14) и многих
приоров и братьев ордена пред многочисленными прелатами и инквизитором
по ересям – то показания, сделанные и полученные в королевстве Франции
после того, как заинтересовались ими папские власти, оформленные как государственные
документы и показанные нам и нашим братьям. Кроме того, подобная репутация
и эти тревожные слухи – направленные против всего ордена и отдельных его
членов – стали столь настойчивы, и настолько ясно дали понять, что нельзя
более пренебрегать данным положением дел, не вызвав серьезнейшего скандала,
и проявлять к нему терпимость, не подвергая веру опасности, что мы, следуя
по стопам того, чьи обязанности – хоть и недостойны сего – исполняем здесь,
на земле, решили, что должны мы начать расследование. Посему призвали
мы в наше присутствие многих приоров, священнослужителей, воинов и прочих
братьев сего ордена, имеющих немалую славу; заставили мы их принять присягу,
заклинали мы их с пристрастием во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, взывая
к божественному суду, дабы в силу святого послушания – ибо находились
они ныне в месте надежном и подобающем, где абсолютно нечего было бояться,
несмотря на признания, сделанные ими перед другими, и из-за которых не
желали мы, чтобы случилось что-либо с теми, кто их сделал – сказать по
упомянутому вопросу чистую и простую правду. Затем допросили мы их по
этому вопросу, и допросили мы их числом семьдесят два. При этом присутствовали
и следили со вниманием многие братья наши кардиналы; повелели мы записать
признания их в документе, заверенном нотариусом в присутствии нашем и
наших братьев, а затем, через несколько дней, повелели мы зачитать их
[признания] в их [тамплиеров] присутствии в Консистории, и повелели мы
изложить их на простонародном языке каждому из них, и явно и добровольно
подтверждая их [признания], они [тамплиеры] их одобрили в том виде, в
каком были они зачитаны.
После чего, желая лично расследовать этот вопрос с великим магистром,
магистром-досмотрщиком Франции и главными приорами ордена, приказали мы
самому великому магистру и магистру-досмотрщику Заморья, а также – главным
приорам Нормандии (15), Аквитании
(16) и провинции Пуатье предстать
перед нами. Находились мы тогда в Пуатье. Однако, многие из них были тогда
больны и не могли ни ездить верхом, ни быть препровожденными без труда
в наше присутствие. Тогда мы, желая узнать правду обо всем этом и выяснить
– были ли правдивы их признания и показания, направились к инквизитору
по ересям в упомянутом королевстве Франции, в присутствии нескольких государственных
нотариусов и многих других честных людей, представленных нам и кардиналам
самим инквизитором, и поручили и приказали сыновьям нашим возлюбленным
Беренгару (Berengario) – в то время кардиналу в церкви святых Нерея и
Ахилея (SS. Nereo e Achilleo), а ныне – епископу Фраскати, Стефану (Stefano)
– кардиналу церкви святого Кириякоса
в Термах (S. Ciriaco alle Terme), и Ландульфу (Landulfo) – кардиналу
церкви Святого
Ангела (Sant’Angelo), чьим осторожности, опыту и преданности мы бесконечно
доверяем, чтобы они – вместе с великим магистром, магистром-досмотрщиком
и приорами [провели расследование], как против отдельных членов ордена,
так и против самого ордена, и попытались обнаружить истину и доложить
нам – что они узнали об этом, и чтобы донесли они до нас и представили
нам их признания и показания, записанные государственным нотариусом, готовые
даровать самому [великому] магистру, магистру-досмотрщику и приорам милость
оправдания от приговора об отлучении, которому они должны были подвергнуться
по причине упомянутых преступлений, будь они признаны действительными,
в случае, если бы они испросили ее [милость] смиренно и преданно, как
им и подобало. Кардиналы, отправившись лично к великому магистру, магистру-досмотрщику
и приорам, изложили им причину своего визита. И коль скоро люди эти и
другие тамплиеры, находившиеся в королевстве Франции, были нам представлены
как свободно и без страха перед кем бы то ни было восхотевшие полно и
искренне рассказать всю правду сим кардиналам, они [кардиналы] приказали
им [тамплиерам] и сделать это во имя апостольской власти. Тогда великий
магистр, магистр-досмотрщик и приоры Нормандии, земель заморских, Аквитании
и провинции Пуатье в присутствии трех кардиналов, четырех государственных
нотариусов и многих других лиц, достойных уважения, принесли присягу на
Святых Евангелиях, что относительно рассматриваемого вопроса скажут они
чистую и полную правду; и в их [кардиналов и прочих «достойных уважения»]
присутствии, по одному, свободно, добровольно, без какого бы то ни было
принуждения или страха свидетельствовали они и, среди прочего, признались,
что отрекались они от Христа и плевали на Крест при вступлении в Орден
тамплиеров; и некоторые из них признались также и в других деяниях ужасных
и постыдных, о которых сейчас умолчим. Сказали они также и признались,
что все то, что содержалось в признаниях и показаниях, сделанных ими пред
упомянутым инквизитором, было правдой.
Сии признания и показания великого магистра, магистра-досмотрщика и приоров,
занесены были в официальный документ четырьмя государственными нотариусами,
в присутствии самого [великого] магистра, магистра-досмотрщика, и приоров,
и других, достойных доверия лиц, и лишь по прошествии нескольких дней
были зачитаны им самим [тамплиерам], по приказу и в присутствии кардиналов,
а, кроме того, – были они переведены каждому из них на его родной язык.
И признали они их [признания и показания] как свои, и ясно и добровольно
одобрили их в том виде, в каком они были зачитаны.
После сих признаний и показаний они – на коленях и со сложенными руками,
смиренно и преданно, и с обильным слезным плачем – испросили у кардиналов
оправдания их от приговора отлучения, которому они подверглись за вышеупомянутые
преступления. Кардиналы – поскольку церковь никогда не закрывает лоно
свое перед теми, кто возвращается, - как только [великий] магистр, магистр-досмотрщик
и приоры публично отреклись от сей ереси, по повелению нашему и согласно
обычной церковной процедуре, даровали им [тамплиерам] милость оправдания;
затем, вернувшись в наше присутствие, предоставили они нам признания и
показания [великого] магистра, магистра-досмотрщика и приоров, записанные
в форме официального документа государственными лицами, как было сказано,
и доложили нам о том, что было сделано с упомянутыми [великим] магистром,
магистром-досмотрщиком и приорами.
Из этих признаний и показаний заключили мы, что [великий] магистр, магистр-досмотрщик
земли заморской и эти приоры Нормандии, Аквитании и провинции Пуатье –
хоть кто-то более, а кто-то менее – грешили тяжко. И, учитывая, что преступления
столь ужасные не могли и не должны были быть оставлены безнаказанными,
ибо это было бы оскорблением Богу всемогущему и всем католикам, испросив
совета у братьев наших кардиналов, решили мы, что необходимо провести
расследование в отношении отдельных членов сего ордена при помощи местных
епархиальных епископов и других преданных и мудрых лиц, для сего назначенных,
и самого ордена как такового – при помощи специально назначенных инквизиторов.
После чего, как епархиальные епископы – против отдельных членов ордена,
так и инквизиторы – против целого ордена, провели расследования во всех
частях света, и, наконец, предоставили их на наш суд. Из них часть была
прочитана и рассмотрена со всевозможным усердием нами лично и братьями
нашими кардиналами святой Римской церкви, остальные – множеством мужей
ученейших, благоразумных, верных, со священной богобоязненностью в сердце,
ревностных в католической вере, и практикующих – будучи как прелатами,
так и не прелатами – в Малосене (Malaucene), в епархии Везон (Vaison).
После чего, прибыв во Вьенн,
где уже находилось множество патриархов, (17)
архиепископов, избранных епископов, аббатов освобожденных и не освобожденных,
отсутствующих прелатов и капитулов (capitolo) (18),
собравшихся там на Собор, нами созванный, мы, после первого заседания,
проведенного упомянутыми кардиналами, прелатами, поверенными, в котором
мы посчитали нужным хорошо изложить им причины созыва собора, потому как
трудно, даже невозможно было, чтобы кардиналы и все прелаты и поверенные
(procuratore) (19), прибывшие на настоящий
собор, смогли собраться в наше присутствие, дабы обсудить – как следовало
действовать в отношении проблемы с братьями упомянутого ордена, по нашему
приказу из общего числа присутствующих на соборе прелатов и поверенных
были единогласно избраны некоторые патриархи, архиепископы, епископы,
аббаты (освобожденные и не освобожденные) и другие прелаты и поверенные
со всех концов христианского мира, от всякого языка, народа и области,
- из самых опытных, тактичных, подходящих для того, чтобы дать совет в
подобном столь важном вопросе и решить с нами и упомянутыми кардиналами
столь важную проблему.
Затем приказали мы внимательно прочитать – пред прелатами и поверенными,
в течении нескольких дней, пока желали они слушать – собранные свидетельства,
о которых мы уже говорили, касающиеся расследования в отношении упомянутого
ордена, в помещении собора, то есть – в кафедральном соборе; и впоследствии
эти самые свидетельства, и их краткие изложения, из них сделанные, были
просмотрены, внимательно прочитаны и исследованы множеством почтенных
кардиналов, патриархом Аквилеи, архиепископами и епископами, присутствовавшими
на соборе, избранными и назначенными для этого теми, кто был избран на
соборе с великим усердием и заботой.
Поэтому-то сим кардиналам, патриархам, архиепископам, епископам, аббатам
(освобожденным и не освобожденным) и прочим прелатам и поверенным, избранным
именно для решения сей проблемы, когда были они в нашем присутствии, был
нами тайно задан вопрос: как следовало поступить с этой проблемой, коль
скоро немало тамплиеров готовы были защищать собственный орден. Большинству
кардиналов и почти что всему собору, то есть – тем, кто, как мы уже сказали,
был избран собором, и посему представлял собой весь собор, в общем – подавляющему
большинству, почти четырем пятым всех тех, что присутствовали на соборе
от каждого народа, показалось несомненным – и прелаты и поверенные, коих
это касалось, высказали по этому поводу свое мнение – что нужно было предоставить
сему ордену право на защиту, и что он, на основании того, что было доказано
на сей момент, не мог быть осужден за те ереси, в отношении которых были
проведены расследования против него, иначе это было бы оскорблением Бога
и нарушением права. Другие, напротив, говорили, что те братья не должны
были быть допущены к защите ордена, и что мы не должны были предоставить
им (такую) возможность. Если же, говорили они, позволить и предоставить
возможность защищать орден, за этим последовали бы опасность для самого
существования проблемы и немалый вред в деле помощи Святой Земле. И добавляли
множество других причин.
И вот, правда, что на основании проведенных процессов против сего ордена,
не может он быть объявлен с окончательным приговором классически еретическим;
то этот же орден – по причине тех ересей, что ему приписываются – приобрел
наихудшую славу. Множество его членов, среди которых и великий магистр,
и магистр-досмотрщик Франции, и самые значимые приоры, чрез свои добровольные
признания, сделанные по поводу этих ересей, убедились в своих ошибках
и преступлениях, и, кроме того, упомянутые признания делают сей орден
очень подозрительным, и это бесчестье, и это недоверие делают его прямо-таки
отвратительным и ненавистным святой церкви Господней, ее прелатам, королям,
христианским властелинам и прочим католикам. Кроме того, вполне возможно
поверить в то, что с сего момента не найдется ни одного человека, готового
вступить в сей орден, и, следовательно, он становится бесполезным церкви
Господней, и продолжению предприятия в Святой Земле, для службы которому
он был предназначен. Поскольку за отсрочкой решения, то есть – разрешения
сего вопроса – определению и обнародованию которого было выделено нами
братьям этого ордена время на сем соборе – последовала бы полнейшая потеря,
уничтожение и растрата имущества Храма, которое давно уже было предложено,
связано и предоставлено христианами в помощь Святой Земле и для борьбы
с врагами христианской веры; учитывая, что, согласно некоторым, нужно
немедленно обнародовать приговор против ордена тамплиеров за их преступления,
согласно другим же, невозможно на основе уже проведенных процессов против
сего ордена вынести обвинительный приговор, мы, по долгом и зрелом размышлении,
имея пред глазами лишь Бога и думая исключительно о благе Святой Земли,
не отклоняясь ни вправо, ни влево, порешили, что должны мы избрать путь
решения и улаживания [проблемы], через который будут устранены скандалы
и опасности и сохранено будет имущество в пользовании Святой Земли.
Бесчестие, подозрения, шокирующие отношения и прочее, о чем уже говорилось,
все – не в пользу ордена, и, кроме того – тайное и сокрытое принятие братьев
в сей орден, у многих братьев поведение, отличное от принятого, от образа
жизни и обычаев других христиан, проявлявшееся особенно в том, что, принимая
в орден новых членов, им предписывалось не раскрывать способ их вступления
в орден и не покидать орден, вызывают подозрения против них. Кроме того,
размышляя о том, что все это вызвало тяжкий скандал вокруг сего ордена,
который вряд ли можно было бы замять в случае, если орден продолжит свое
существование, и, учитывая опасности для веры и душ, и ужасные многочисленные
проступки большей части братьев сего ордена, а также – и многие другие
мотивы и причины, вынуждены мы были прибегнуть к следующим решениям. Большинство
кардиналов, и, как минимум, четыре пятых тех, кто был избран от всего
собора, посчитали более подходящим, выгодным и полезным для чести Господней,
для сохранения христианской веры, для вспомоществования Святой Земле,
и по многим другим справедливым причинам, последовать мерам апостольского
престола, распустив орден и передав его имущество в пользование тем, кому
оно было предназначено, позаботившись также должным образом о людях сего
ордена, а не об уважении права на защиту и отсрочке решения сей проблемы.
И в некоторых других случаях – хоть и не по вине братьев – Римская церковь
иногда распускала ордена даже более важные, по причинам несравнимо более
незначительным, чем вышеупомянутые, посему – с горечью и прискорбием –
не вынося окончательного приговора, но лишь – принимая апостольские меры,
мы, с одобрения святого собора, уничтожаем орден тамплиеров, устав его,
его облачение и имя его абсолютным вечным декретом, навсегда строжайше
запрещая, чтобы кто-либо в будущем вступал в него, принимал его облачение
и носил оное, и вел себя подобно тамплиеру.
Если же кто ослушается, то подпадет он под приговор немедленного отлучения.
Что же до людей и имущества, сохраняем мы их в распоряжении нашем и апостольского
престола. И распорядимся мы ими – по божественной милости и в честь Господа
– во славу христианской веры и во имя процветания Святой Земли до окончания
сего собора. И запрещаем мы абсолютно всем – кем бы они ни были – вмешиваться
каким-либо способом в то, что касается сих людей и сего имущества, делать,
вносить изменения, пытаться совершить что-либо, наносящее ущерб тому,
что было нами сказано, приказываем и предписываем мы, и устанавливаем
с сего момента, что будет совершенно бесполезно и тщетно, если кто-либо
– сознательно или по незнанию – попытается совершить что-либо.
Тем не менее, несмотря на все это, не желаем мы отступаться от проведенных
епархиальными епископами или провинциальными соборами процессов, или же
от решений, принятых в отношении отдельных лиц из сих тамплиеров, согласующихся
с тем, что приказали мы другими указами.
Дано во Вьенне 22 марта (1312), в седьмой год нашего понтификата
©
Перевод с итальянского Светланы
Блейзизен
июнь 2007 г.
На русском языке публикуется впервые
Выражаю признательность Светлане Блейзизен
за любезное предоставление перевода порталу "Монсальват".
Примечания
и комментарии:
составлены Галиной Росси
1 Климент - римский
папа Клемент V (Раймон Бертран де Го), годы понтификата 1305 - 1314
2
Первая часть буллы Папы Клемента V построена на
обращении к словам из книг пророков Осии и Иеремии. Клемент V не использует
в своем тексте прямые цитаты из пророческих книг, а строит свое повествование,
перефразируя их. Поэтому, в данном случае, подробное цитирование пророков
в примечаниях не приводится, за исключением некоторых фраз, необходимых
для более полного понимания текста.
"Голос слышен на высотах, голос рыдания, плача и траура"
- Vox in excelso audita est lamentationis fletus et luctus –
здесь Клемент V обращается к словам из Книги пророка
Иеремии: «Голос слышен на высотах, жалобный плач сынов Израиля о том,
что они извратили путь свой, забыли Господа, Бога своего» (3:21). От первых
слов булла и получила свое название
3
высоты Вааловы – храм и жертвенник Ваалу
обычно устраивался на высотах (холмах) и кровлях домов. Ваал (Баал) -
древнее общесемитское божество, почитавшееся в Финикии, Палестине, Сирии
4
как во дни Гивы – то есть, во времена царя
Саула, резиденцией которого была Гива - древний город, принадлежавший
колену Вениамина. Здесь Клемент V обращается к словам из Книги пророка
Осии: «Глубоко упали они, развратились, как во дни Гивы» (9:9)
5
воздай им, Господи, утробой нерождающей и сухими сосцами – здесь
Клемент V обращается к словам из Книги пророка Осии: «Дай им, Господи:
что Ты дашь им? дай им утробу нерождающую и сухие сосцы» (9:14)
6
и дайте иссохнуть корням их; пусть не приносят они плода - здесь
Клемент V обращается к словам из Книги пророка Осии: «…иссох корень их,
— не будут приносить они плода…» (9:16)
7
здесь имеются в виду боги языческие
8
Пусть каждый изумиться этому, и посвищет на все язвы его - здесь
Клемент V обращается к словам из Книги пророка Иеремии: «И сделаю город
сей ужасом и посмеянием; каждый, проходящий через него, изумится и посвищет,
смотря на все язвы его» (19:8)
9
коронация (или интронизация) – торжественное
возведение на престол вновь избранного Папы римского
10
заморские земли – здесь Палестина
11
Филипп IV Красивый, король Франции (1285 -1314)
12 один воин самого ордена, принадлежащий
к высшей знати, пользовавшийся в ордене немалым
уважением - по
словам Аддисона это, возможно, был "Носсо де Флорентен, бывший тамплиер,
приговоренный Главным прецептором и капитулом Франции к пожизненному заключению
за нечестивые и неправедные деяния, в заключении добровольно исповедовался
в своих грехах, и его признания были использованы против ордена"
(Аддисон Ч.Д. История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла
и Темпла)
13 великий магистр - Жак
де Моле
14
магистр-досмотрщик Франции – в тексте на
латыни он называется «magistri visitatoris Franciae», в тексте на итальянском
языке он называется «visitatore» - смотритель или досмотрщик. Обычно в
текстах, переведенных на русский язык, эту должность в Ордене называют
«визитор», что, вероятно, является калькой с английского языка – visitor.
Досмотрщик, он же визитатор (визитор) курировал деятельность прецепторий
определенной территории.
15 приор Нормандии
- Жоффруа
де Шарне
16 приор Аквитании
- Жоффруа
де Гонневиль
17патриархов
– не путать с патриархами восточно-православных
церквей, находящихся в орбите византийского влияния
18
капитулов – здесь – поверенные от отсутствующих
капитулов (коллегий)
19
поверенных – в тексте используется слово
«procuratore», которое имеет значения как «поверенный» так и «прокурор»
Тексты
буллы Vox in Excelso
на
латыни
на итальянском
на английском
|
|
|
