Глава
XXVIII. ВЕЛИКАЯ ТРИАДА
Приближаясь к завершению наших исследований, мы можем вполне уяснить себе,
что традиционная концепция «Универсального Человека», несмотря на такое
обозначение, в действительности не содержит абсолютно ничего антропоморфического;
но если всякий антропоморфизм явно антиметафизичен и подлежит непременному
устранению, то остается уточнить, в каком смысле и при каких условиях
определенный антропоцентризм может, напротив, рассматриваться как правомерный
(284). Прежде всего, с космической точки зрения человечество действительно
играет «центральную» роль на своем уровне Экзистенции — но, разумеется,
только на нем, а не во всей целостности универсальной Экзистенции; здесь
этот уровень — лишь один из неограниченного множества, и ничто не делает
его положение особым по отношению к другим. В этом плане вопрос об антропоцентризме
может иметь лишь ограниченный и относительный смысл, но достаточный, однако,
для обоснования аналогической транспозиции, связанной с понятием человека
и, следовательно, с самим обозначением «Универсального Человека».
С другой точки зрения, всякий человеческий индивид — впрочем, как и всякое
существо, проявленное в каком-либо состоянии, — сам в себе содержит возможность
становиться центром по отношению к целокупному сущему; следовательно,
можно сказать, что он является им в известной мере виртуально и что его
цель — превратить эту виртуальность в актуальную реальность. Итак, это
существо может — еще до самой этой реализации, но имея ее в виду, — разместиться
неким образом идеально в центре (285). Коль скоро оно пребывает в человеческом
состоянии, его частная перспектива, естественно, придает этому состоянию
преобладающее значение, в противоположность тому, что происходит, когда
его рассматривают с точки зрения чисто метафизической, т. е. Универсальной;
и такое преобладание окажется, так сказать, оправданным a posteriori в
случае, когда это существо — действительно беря данное состояние за точку
отсчета и за основу реализации, — сделает его центральным состоянием своей
целокупности, соответствующей горизонтальной плоскости координат в нашем
геометрическом изображении. Это, прежде всего, означает реинтеграцию рассматриваемого
существа в самый центр человеческого состояния, — реинтеграцию, в которой,
собственно, и заключается восстановление «первоначального состояния»;
а затем — отождествление самого человеческого центра с универсальным центром;
первая из этих двух фаз есть реализация целостности человеческого состояния,
а вторая — всей целокупности сущего.
Согласно дальневосточной традиции, «истинный человек» (чэнь-жэнь) — это
тот, кто осуществил возвращение к «первоначальному состоянию» и, следовательно,
к полноте человечности; отныне он окончательно утвердился в «Неизменном
средоточии», ускользнув тем самым от превратностей «колеса вещей». Над
этой ступенью находится «трансцендентный человек» (чень-жэнь), — собственно
говоря, уже не человек, поскольку он полностью преодолел человеческую
ограниченность и обусловленность; он достиг полноты реализации, «Высшего
Отождествления»; он воистину стал «Универсальным Человеком». Что касается
«истинного человека», то он, по крайней мере виртуально, является «Универсальным
Человеком», в том смысле, что коль скоро ему не надо проходить другие
состояния в отдельности — ибо он перешел от окружности к центру, — человеческое
состояние неизбежно станет для него центральным в целокупном сущем, хотя
оно в действительности еще не стало таковым (286). Это проясняет, в каком
смысле надлежит понимать промежуточный элемент «Великой Триады» дальневосточной
традиции: три элемента — это «Небо» (Тянь), «Земля» (Ди) и «Человек» (Жэнь),
причем последний играет роль некоего «посредника» между двумя остальными,
соединяющего в себе обе их природы. Правда, даже об индивидуальном человеке
можно сказать, что он реально причастен к «Небу» и «Земле», а это то же
самое, что Пуруша и Пракрити — два полюса универсального проявления; но
в этом нет ничего, что относилось бы именно к человеку, ибо так же обстоит
дело для всякого проявленного существа. Чтобы человек мог реально выполнить
свою роль по отношению к универсальной Экзистенции, он должен расположиться
в центре всех вещей, т. е. достичь по крайней мере состояния «истинного
человека »; реально он осуществляет его только на одном уровне экзистенции:
лишь в состоянии «трансцендентного человека» эта возможность реализуется
во всей ее полноте. Это означает, что истинный «посредник», в котором
союз «Неба» и «Земли» полностью осуществлен в результате синтеза всех
состояний, — это «Универсальный Человек», тождественный Слову; и, отметим
мимоходом, многие моменты западных традиций, даже в чисто теологическом
плане, могли бы обрести в этом свое самое глубокое объяснение (287).
С другой стороны, союз «Неба» и «Земли», как двух взаимодополняющих принципов
— активного и пассивного, — может быть изображен фигурой «Андрогина»;
это приводит нас к некоторым соображениям относительно «Универсального
Человека», о которых мы упоминали с самого начала. Здесь оба принципа
присутствуют в каждом проявленном существе в виде Инь и Ян, но в различных
пропорциях и всегда с преобладанием одного или другого; безупречно уравновешенный
союз обоих элементов может быть осуществлен лишь в «первоначальном состоянии»
(288).
Что касается целокупного состояния, то здесь не может быть и речи о каком-либо
различении Ян и Инь (которые возвращаются в изначальное единство), как
и об «Андрогине» (что означало бы наличие некоей дуальности в самом единстве);
перед нами — «нейтральность» Бытия, рассматриваемого в самом себе, за
пределами различения «сущности» и «субстанции», «Неба» и «Земли», Пуруши
и Пракрити. Следовательно, только по отношению к проявленному миру пара
Пуруша-Пракрити может быть отождествлена с «Универсальным Человеком» (289);
и с этой точки зрения очевидно также, что последний является «посредником»
между «Небом» и «Землей» — ведь оба эти элемента исчезают по мере выхода
за пределы проявления (290).
1
2 3
4 5
6 7
8 9
10 11
12 13
14 15
16 17
18 19
20
21 22
23 24
25 26
27 28
29 30
31 примечания
(открываются в новом окне)
|