Цитадель Тиберия была мощным укреплением, а военные силы графа Триполийского были значительны. Перед тем как отдать приказ о начале осады города король собрал военный совет, на котором дал возможность высказаться всем желающим. И многие из приближенных короля, несмотря на личную неприязнь к графу Раймонду, все же умоляли его величество даровать еще одну возможность прощения непокорному вассалу, мотивируя тем, что враги Королевства не упустят получить выгоду от гражданской войны. В итоге решено было, что в Тиберию отправится посольство в составе Грандмастера тамплиеров Жерара де Ридефора, Грандмастера госпитальеров Роже де Мулена, Балиана д'Ибелина Наблусского (Balian d'Ibelin), Реджинальда Сидонского (Reginald of Sidon) и архиепископа Гийома Тирского, дабы попытаться в последний раз склонить графа к прекращению опасной для Королевства вражды с королем. Посольство отбыло из Иерусалима сразу после Пасхи 1187 года.
Именно в это время Саладин готовил под незначительным предлогом вылазку на территорию Иерусалимского королевства, однако, как показывают дальнейшие события, он не посвящал Раймонда Триполийского до конца в суть своего плана, поскольку именно это предприятие должно было окончательно отрезать графу все возможности для примирения с королем. Формально выглядело это так: под предлогом ординарного набега на христианские территории, Саладин обратился к дружественному ему графу Раймонду Триполийскому с просьбой разрешить проход отряду мусульманских войск через Тивериаду. Раймонд дал свое разрешение, выставив при этом условие, что мусульмане должны войти в Королевство после восхода солнца и оставить его до заката. Какова была реальная цель этой вылазки, сложно сказать. Во всяком случае, границу в районе Брода Иакова (Jacob's Ford) на Иордане (Галилейские владения Раймонда) пересек не маленький легкий отряд, а несколько тысяч всадников - количество, вполне достаточное для развертывания масштабных боевых действий.
Выехавшие сразу после торжественной Пасхальной службы послы короля, проехав 40 миль, провели первую ночь в Наблусе - фьефе Балиана д'Ибелина. На следующее утро, 30 апреля, они отправились в Назарет (Nazareth), но уже не в полном составе: Балиан д'Ибелин, по странному стечению обстоятельств, остался еще на день в своем городе, а Реджинальд Сидонский также по не совсем понятным причинам, отправился другим путем. Когда оставшаяся часть посольства добралась до Назарета, Жерар де Ридефор оставил там своих спутников, отправившись переночевать в находившейся по соседству тамплиерской крепости Фев (The Castle of La Feue). В то время, когда он ужинал вместе с братией в трапезной конвента, ему было доставлено известие, что сильный отряд мусульманской кавалерии под командованием Малек ал Афдала (Malek al Afdal), одного из сыновей Саладина, на рассвете пересек Иордан и движется по территории Тиберии. Услышав эту весть, Жерар немедленно послал гонцов в соседний тамплиерский замок Како (The Convent of Caco), скомандовав всем бывшим там рыцарям немедленно прибыть к нему. 1 мая, как только рассвело, девяносто тамплиеров во главе с Грандмастером поскакали в Назарет, где соединились с Грандмастером госпитальеров, сорока назаретскими рыцарями и пехотой в четыреста человек. Общие военные силы под командованием двух Грандмастеров достигали шестисот человек. Продвинувшись в сторону Иордана, к горе Фавор или Табор (Tabor) они внезапно наскочили на мусульманскую кавалерию в несколько тысяч человек, поивших своих лошадей у источника Кишон (Kishon). Тамплиеры, не утруждаясь подсчетом врагов, издали свой воинский клич, и атаковали ужаснувшихся мусульман, сея в их рядах, по словам Радольфа Когглешальского (Radolph Coggleshale) "смерть и проклятие". Мусульмане, вначале растерявшиеся от неожиданного нападения, вскоре воспользовались своим численным превосходством, и сомкнули вокруг рыцарей кольцо, забросав их стрелами. В этой битве погиб почти весь христианский отряд, а также Грандмастер госпитальеров Роже де Мулен и маршал тамплиеров Жак де Милли (Jacques de Mailly). Жерар де Ридефор, с несколькими сильными ранами, пробился через ряды мусульман, и вместе с двумя спутниками, также вырвавшимися из окружения, поскакал в Назарет. Мусульмане обезглавили тамплиеров и, привязав их головы веревками к остриям копий, промаршировали в направлении Тиберии. У подножия горы Фавор, вошедшей в историю христианства как гора, где произошло Преображение Спасителя Иисуса Христа, произошла эта кровавая битва. 1 мая 1187 года, в праздник святых апостолов Якова и Филиппа, "в это прекрасное время года, когда жители Назарета обычно выходили полюбоваться розами и фиалками в полях, сейчас они нашли лишь печальные следы бойни и безжизненные тела своих обезглавленных братий". (7)
Балиан д'Ибелин этим утром, вместе с другим отрядом тамплиеров, держал путь в Назарет, чтобы встретиться там с Жераром. Добравшись до города Себаста (Sebaste), они решили отслушать мессу, "свернули к дому епископа, и разбудили его, сообщив что уже день. В восточных странах лучшими часами для путешествия являются предрассветные. Епископ приказал старому капелану облачиться и отслужить мессу, после чего они поспешили дальше". (8) Добравшись до замка Фев они нашли там лишь разбитые палатки тамплиеров из Како, и не было никого, кто мог бы им что-либо объяснить. Они направились в Назарет, но прибыли туда лишь для того, чтобы прослушать вторую мессу в этот день - похоронную, которую проводил над телами братий архиепископ Гийом Тирский. Не задержись они по дороге - исход этой битвы мог бы быть совсем иным. С печалью погребли погибших в земле кладбища Благословенной Девы Марии.
Несмотря на столь трагические события, распоряжение короля должно было быть выполнено, и миссия посольства к Раймонду должна была быть завершена. Жерар де Ридефор, Балиан д'Ибелин и Гийом Тирский, с оставшимися небольшими силами, собранными в Назарете, поехали на встречу с Раймондом. Грандмастер сопровождал их лишь до холма над цитаделью, а затем вернулся в Назарет. Приехав в Тиберию, эмиссары короля застали графа Триполийского в отчаянии - он уже знал о свершившемся. Политика альянса с Саладином привела к событиям, в которых мусульмане спокойно и рассчетливо воспользовались честолюбивыми замыслами Раймонда, начав, без объявления, войну с франками. Смысл их действий был очевиден. После свершившейся битвы граф должен был окончательно предстать в глазах короля и иерусалимской знати как законченый предатель, пустивший врагов на территорию Королевства, после чего у него уже не было бы другого выхода, как открыто воевать на стороне Саладина. Понимание этого было для графа тяжелым ударом. И, глядя на весело улюлюкающих мусульман, несущих насаженные на пики головы рыцарей тамплиеров и госпитальеров, Раймонд Триполийский принял в этот момент окончательное решение отдаться на милость короля без всяких условий, о чем и сообщил вскоре прибывшему посольству. Этим же вечером он поспешно выехал навстречу королю, выступившему уже с отрядом из Иерусалима. Переговоры и примирение между ними состоялись возле колодца Иакова, близ Наблуса, в присутствии епископов, баронов, а также братии орденов тамплиеров и госпитальеров. Преклонив колено, граф принес омаж, после чего король поднял его и поцеловал. Вместе они возвратились в Наблус, чтобы разработать и принять дальнейшие меры по защите страны.
Саладин, тем временем, готовил в Египте свои силы, чтобы осуществить давно вынашиваемые планы мусульман- завоевать Святую Землю. Он собрал и "объединил вместе армии, бесчисленные как песок на морском берегу, для священой войны",(9) и вскоре после праздника святых апостолов Петра и Павла 1187 года (праздник Петра и Павла в 1187 году приходился на 29 июня) вторгся на территорию Иерусалимского королевства.