Письмо Геральда, патриарха Иерусалимского
Геральд, патриарх Иерусалимский, всем верующим в Господа нашего Иисуса Христа, радоваться. Как изумительно и как печально от начала и до конца было путешествие императора на эту сторону моря, для устранения серьёзного ущерба, нанесённого делу Иисуса Христа и оскорблению христианской веры, можно понять из его действий здесь, которые были отвратительны от начала и до конца, с того момента, как он, отлучённый от церкви, прибыл в сопровождении лишь 240 рыцарей, без денег, надеясь улучшить своё материальное состояние захватом Сирии.
Сперва он отправился на Кипр и захватил достославного Джона Ибелина и его сыновей, которых он заставил следовать за ним и участвовать в деле освобождения Святой Земли – неучтивый поступок, так как он заключил их под стражу после того, как пригласил отобедать с ним. После этого он вызвал к себе и удерживал короля [Генриха] , как будто бы тот был заключённым. Таким образом, он практически полностью занял королевство при помощи насилия и измены. Осуществив данное деяние, он отправился к Сирии. И хотя он с самого начала обещал творить великие подвиги и хвастался этим в присутствии обычных людей, он в то же время послал гонцов к султану Вавилона (Каир), предлагая мир. Видя его поступки, султан со своими язычниками презирал его, особенно когда они узнали, что у него нет большого хорошо вооружённого войска, и он не может им навредить. Между тем, под предлогом укрепления Яффы он возглавил христианскую армию, чтобы быть ближе к султану и иметь возможность договориться с тем о мире или перемирии. Что ещё я могу сказать? После долгих продолжительных переговоров, не советуясь ни с кем из жителей страны, он вдруг однажды объявил, что заключил мир с султаном. Никто не видел договора о мире и не был свидетелем клятвы императора соблюдать сроки данного договора. Как бы то ни было, в некоторых пунктах этого перемирия (копию его мы высылаем вам) ясно виден злобный и мошеннический поступок… так как среди прочих вещей он отметил, что Святой Город был возвращён ему.
Когда христианская армия отправилась туда накануне воскресения, они услышали, как было пропето «Oculi Mei» (17 марта 1229 г.). На следующий день (день запутанный и беспорядочный), в воскресенье, хотя он был отлучён от церкви, он водрузил диадему [корону] на свою голову, как явное предубеждение против императорской чести и превосходства. Сарацины удерживают Храм Господа и Храм Соломона и, как раньше, публично провозглашают закон Мохаммеда, а пилигримы чувствуют печаль и смущение. Тот же император, хотя он и обещал постоянно укрепить город, уже в понедельник, на следующий день после коронации, покинул город на рассвете, не попрощавшись ни с кем. Братья тамплиеры и госпитальеры, присутствовавшие при этом, официально настаивали на том, что если он хочет укрепить город, как и обещал, они выделят ему советника и окажут ему всю зависящую от них помощь. Но он не желал урегулировать этот вопрос и, видя, что мирный договор может не иметь своей силы, и город в настоящее время не может быть удерживаем или укреплён, хотя и восстановлен, удовлетворился просто обещанием возмещения убытков. В тот же день со своими домочадцами он поспешил к Яффе. Когда пилигримы, прибывшие вместе с ним в город, увидели его отъезд, они не пожелали остаться в городе без него.
В следующее воскресенье, т.е. когда пропели «Laetare Jerusalem» (25 марта), он подошёл к Акре. И желая привлечь на свою сторону людей в городе, он признал их право на свободу и просил поддержать его. Зачем он это сделал – Господь ведает - но его действия, последовавшие за этим, говорят сами за себя.
И вот пришло время пересечь море; все пилигримы, великие и малые, уже посетили Гроб Господень, и готовы были отправиться по домам. Так как у нас не было перемирия с султаном Дамаска, мы, видя, что страна опустошена и пилигримы покинули её, созвали совет и решили, что для общего блага мы наймём рыцарей армии благословенного французского короля [возможно, на деньги, оставленные для Святой Земли Филиппом II Французским]. Когда император услышал об этом, сообщил, что удивлён нашим решением, так как он заключил перемирие с султаном Египта. Мы ответили, что кровопролитие продолжается, так как у нас нет перемирия с султаном Дамаска, племянником указанного султана, противостоящим своему дяде; кроме того, Дамаск доставлял нам много проблем, вопреки воле султана Египта. Император заметил, что с тех пор как он стал королём Иерусалима, в этом королевстве никто не может нанять рыцарей на войну без его разрешения. На это мы ответили, что нам жаль это слышать, потому что мы не можем ждать его разрешения на такие вещи, так как рискуем своими душами, ведь он был отлучён от церкви. На это император не сказал ничего.
На следующий день он публично объявил, что пилигримы,
|
