Предыдущая    Начало    Следующая

Голдсмит
Генрих II Плантагенет, Куртмантл
Перевод Ф.А Силонова
стр. 2

замышляемую им реформу. Представитель "святого" сословия изнасиловал дочь одного джентльмена из Уорчестершира и затем убил ее отца, дабы избежать мести за свое деяние. Тяжесть преступления возбудила в народе негодование, и король настаивал на том, чтобы убийца и насильник предстал перед гражданским судом. Бекет воспротивился этому, ссылаясь на то, что это - прерогатива Церкви. Для того чтобы сделать определение по этому делу, король созвал Генеральный Совет духовенства и знати в Кларендоне, которому он передал на рассмотрение этот случай, желая получить от собравшихся согласие с его решением. Такие советы собирались в то время скорее для того, чтобы одобрять королевские декреты, чем для издания законов, которым должны подчиняться следующие поколения. Было издано несколько постановлений, впоследствии известных под названием Кларендонской Конституции, которые были приняты без всякого противодействия. "Эти постановления предписывали духовным лицам, совершившим преступления, предстать перед гражданским судом. Было также постановлено, что миряне не могут представать перед духовным судом иначе, как законные и уважаемые свидетели. Эти и еще несколько менее важных постановлений общим числом 16 были с готовностью подписаны всеми присутствующими епископами. Сам Бекет, вначале демонстрировавший отрицательное отношение к этим постановлениям, поставил затем под ними свою подпись, присоединившись к остальным. Однако папа Александр осудил Кларендонскую Конституцию в сильнейших выражениях, признал ее недействительной и отменил ее. Это привело к спору между королем и Бекетом, который, обладая высшей должностью, которой его мог наградить король, опирался еще на репутацию святого. В разгаре спора Бекет со свойственным ему бесстрашием, облаченный в епископскую ризу, с крестом в руках двинулся к королевскому дворцу и, войдя в королевские покои, сел, держа крест как знамя защиты. В самой торжественной манере он отдал себя под защиту высшего духовника в мире - папы, и получив отказ в просьбе разрешить ему покинуть королевство, сумел, переодевшись, тайно перебраться на континент. Там бесстрашие Бекета вкупе с его святостью обеспечило ему благосклонное отношение как народов, так и королей. И папа, и Бекет не жалели сил в энергичных и громогласных проповедях, сотрясавших саму основу королевской власти. Бекет выставлял себя кем-то вроде новоявленного Христа, представшего пред мирским судом и заново подвергшегося мучениям в условиях надругательства над Церковью. Однако он не ограничивался одними проповедями; он огласил отлучение от Церкви всех главных министров короля, всех, кто был замешан в секвестировании его поместий и его епархии, всех, кто подчинился Кларендонской Конституции, или хотя бы одобрил ее - всех поименно. Было предпринято несколько попыток достичь компромисса, но взаимная ревность, подозрительность и недоверие, боязнь утратить какие-то позиции, - все это мешало достижению соглашения.

Раздел II Но твой язык не может не язвить И чванством короля не может не сердить. Поп (1170) В конце концов взаимные интересы обеих сторон сделали примирение необходимым, однако ничто не могло сравниться с высокомерием, с которым Бекет повел себя, вернувшись в Англию. Вместо того чтобы спокойно вернуться в свою епархию со скромностью, подобающей человеку, только что прощенному королем, он предпринял триумфальное шествие по графству Кент с великолепием и пышностью суверена церкви. Когда он проезжал Саутворк, духовенство и миряне, люди всех сословий и возрастов вышли встречать его с радостными гимнами. Уверенный в том, что ему принадлежат сердца народа, он начал метать громы и молнии в тех, кого он считал своими противниками. Первым, кому он объявил отставку, был архиепископ Йоркский, короновавший старшего сына Генриха в его отсутствие (4). Затем он отлучил от Церкви епископов Лондона и Солсбери. Одного человека он отлучил за то, что тот выступал против него, другого - за то, что он отрубил хвост у его лошади. Во время парадного шествия Бекета по Англии Генрих находился в Нормандии. Известия об этой беспримерной наглости и связанных с ней волнениями вызвали у него чувство негодования. Когда же отлученные от Церкви или отстраненные от должности прелаты стали прибывать к нему с жалобами, гнев его не знал границ. Он разразился бранными словами в адрес духовника, которого он поднял из самых низов до высшей после короля должности и который не перестает подрывать порядок в королевстве. Архиепископ Йоркский в ответ на это заметил, что, покуда Бекет жив, король никогда не будет знать мира и покоя. И здесь у короля вырвалось горькое слово жалобы на то, что у него, наверное, нет настоящих друзей, иначе он бы не подвергался оскорблениям со стороны какого-то неблагодарного лицемера (5). Эти слова взбудоражили весь двор и вооружили четверых рыцарей решимостью исполнить тайное желание короля. Заговорщики, к которым примкнули еще несколько человек, отправились в Кентербери со всей поспешностью, которой требовало их кровожадное намерение. Войдя в дом Бекета, они свирепо стали обвинять его в наглости и грубости его поведения. Пока шли препирательства, настало время, когда Бекет должен был служить вечерню. Он отправился на службу без охраны, и заговорщики последовали за ним готовые к действию. Как только он достиг алтаря, где ему было суждено обрести славу мученика, они напали на него, нанося один удар в голову за другим. Бекет упал мертвым пред алтарем св. Бенедикта (6), забрызгав его кровью и мозгами. Нет слов, чтобы описать смятение короля при известии об этой ужасной драме. Он сразу понял, что это убийство будут приписывать ему. Наконец, чтобы отвлечь внимание народа, он предпринял экспедицию в Ирландию (1172 г.).

Предыдущая    Начало    Следующая

* * *