Чтобы казну не расходовали «на мелкие нужды королевства, но только для защиты земли», ключи от двух сундуков в Иерусалиме и Акре, где хранились деньги, вручили трем лицам от каждого сундука (кастеляну Иерусалима, патриарху и приору Гроба Господня; архиепископу Тира, графу Жослену, сенешалю королевства, «избранным Акры»).
Таким образом получается, что прежде французских королей Иерусалимские государи ввели всеобщий налог, взимание которого осуществлялось способом, перенятым затем во Франции . Управление королевскими финансами принадлежало одному из главных чинов короны, первому из них по званию — сенешалю. В его обязанности входило осуществление правосудия, если ему случалось заменить короля (Ла Монт назвала его «вторым я» короля), распоряжение церемониями, назначение бальи и «писцов» «секрета» (счетов). На него также возлагалась инспекция крепостей. Но его полномочия простирались только на виконтов, а не на кастелянов: гражданский чин, он уступал место коннетаблю во всех военных вопросах, и воинственная история королевства на практике выдвигала того на первое место. Во Франции сенешалям было суждено стать очень важными персонажами: в Иерусалиме же они так и остались на том скромном уровне, какой занимали в феодальной Франции в XI в. Коннетабль был самым значимым из прочих главных чинов: он играл роль вице-короля, которая теоретически принадлежала сенешалю (поскольку именно он на поле боя занимал место государя). Он председательствовал на заседании Высшей курии в отсутствие короля, возглавлял в военное время ополчение и назначал военачальников, отвечал за порядок в армии, в командовании которой занимал второе место, наконец, занимался «разделом поместий в землях сеньора (короля) и прочих лиц» — то есть установкой границ доменов. Все это давало ему возможность осуществлять регентство в отсутствие короля, и два коннетабля, Евстахий Гранье и Гильом де Бюр, один за другим занимали эту должность во время пленения Балдуина II. Маршал являлся помощником коннетабля и прежде всего отвечал за «расстановку отрядов армии» и проверку оружия и снаряжения, а также заведовал сложным процессом восстановительных работ. Канцлер, назначаемый из духовенства, ведал составлением хартий — и без сомнения, как Гильом Тирский, который занимал эту должность, направлял дипломатию королевства. Камергеры управляли королевским дворцом, распределяли расходы короля и хранили казну. Неизвестно, существовала ли в Иерусалимском королевстве должность «адмирала», но Жирар Сидонский, который командовал во время осады Аскалона (1153 г.) пятнадцатью королевскими кораблями и реквизированными судами, на которых прибыли паломники, значился как начальник. Наряду с великими чинами, главами королевской администрации и их подчиненными (туркополером, командиром сарацинской кавалерии; виконтами; кастелянами; бальи счетов; бальи «фундука» и «цепи»; драгоманами; писцами; мафезепом или главой местной полиции; логофетом — простым секретарем, а не одним из главных чиновников, как на Сицилии), Иерусалимским королям помогал править «Парламент», (одновременно высший суд и орган вотирования налогов), служивший им советом. Все эти институты вместе обеспечивали королевству довольно разветвленную администрацию, чья «эффективность» была на порядок выше, чем у администрации большинства западноевропейских государств в ту же эпоху. Как продемонстрировала г-жа Ла Монт, эти институты в своем большинстве вели свое происхождение из Франции XI в., но развитие их было независимым от Запада.
В XIII в. иерусалимские институты приведут к настоящему парламентаризму, но их эволюция могла бы быть существенно иной, и царствование Амори I показало, что государи Иерусалима во всем сравнимы с капетингскими королями, которым их так часто старались противопоставить.
— Когда 8 февраля 1163 г. скончался Балдуин III, не оставив после себя детей, казалось, что его наследник будет признан беспрепятственно: им был его брат Амори I, который с 1151—1153 гг. носил титул графа Яффы и Аскалона. Но Гильом Тирский нам сообщает, что между баронами начались яростные споры по поводу права Амори на наследство, и только после вмешательства прелатов и согласия большинства баронов дело уладилось в пользу Амори: он был коронован 18 февраля в возрасте двадцати семи лет. К несчастью, этот историк, всегда очень сдержанный в отношении внутренних сложностей латинского королевства, не поведал нам о мотивах этого разлада. Мы знаем только, что новый король, по требованию патриарха Амори де Неля, должен был развестись со своей женой, Агнессой Эдесской, от которой у него было два ребенка, Сибилла и Балдуин. Агнесса приходилась
|
