Семь веков миновало с того октябрьского дня 1285 года, когда народ Парижа приветствовал 17-летнего юношу. Это был Филипп из рода Капетингов, который с соблюдением торжественного церемониала был помазан на французский престол.
Филипп IV, так он теперь мог называться, недолго демонстрировал свое королевское величество парижанам, ему нечего было им сказать. Бросив невидящий взгляд поверх ликующей толпы, он развернулся и скрылся, окруженный придворными. Если от него ждут чего-то еще, пусть это сделают те, кто находится на его службе. Он, Филипп, король божьей милостью, не станет говорить с чернью.
Филипп Красивый, названный так вскоре своими современниками, под этим именем и вошел в историю.
Филипп был отпрыском древнего рода, власть и успехи его предков на государственном поприще были весьма различного свойства. Род Капетингов три столетия вел борьбу за единство королевства. Основателем рода был Хуго Капет, правивший в 987—996 годах. В те времена в королевстве власть местных феодалов практически ничем не ограничивалась, они имели право на чеканку монет и собственные монетные дворы. Хуго в лучшем случае был первым среди равных, монеты с его изображением чеканились только в Париже и Орлеане.
С тех пор утекло много воды. После свадьбы в 1284 году 16-летнего Филиппа с Иоанной, наследницей наваррского престола (она не знала ни слова по-испански) и графиней Шампани, число его псевдонезависимых владений сократилось до четырех: Фландрия, Бретань, Аквитания и Бургундия. Филипп Красивый был захвачен честолюбивым замыслом подчинить оставшиеся области абсолютной власти короля, чтобы не кто другой, а только он был вершителем мирских и духовных дел во всей Франции. Обстоятельства этому отнюдь не благоприятствовали.
Условия для монетного дела, создавшиеся со времен Людовика IX (1226—1270 гг.), способствовали экономическому развитию французских городов. Чеканившиеся с тех пор золотые и серебряные монеты (турнозы) — «золотые барашки» (названы по изображенному на монете ягненку) и «золотые стулья» (названы по изображенному на монете королю, сидящему на готическом троне) — были деньгами, имевшими хождение и в соседних странах, где их также изготовляли.
Этим, правда, и исчерпывались позитивные деяния Филиппа III, отца молодого короля. Проигранная война с Арагоном, огромные долги и неустойчивая южная граница — таковы были реалии французского королевства. Доходы короны складывались лишь из поступлений от ее владений, от случайных традиционных пожертвований баронов, клира и городов, когда член королевской фамилии вступал в брачный союз, посвящался в рыцарский сан или же когда необходимо было готовиться и вооружаться для крестового похода.
Мы знаем немного о планах, которые вынашивал Филипп до 90-х годов XIII в., о его «внутренней жизни» история также умалчивает. До конца своих дней он оставался бездушно нейтральным сфинксом. Поколения историков и литераторов ломали головы над тем, что подвигало его на столь противоречивые действия. Амплитуда выносимых ему оценок столь же велика: он и алчный деспот, и прогрессивный, обогнавший свое время правитель.
Герцогство Аквитания на юго-востоке Франции, находившееся в вассальной зависимости от английского короля, и богатое графство Фландрия на севере с самого начала были ближайшими целями политики объединения королевства, проводимой Филиппом IV, политики, которая соответствовала и финансовым притязаниям короля.
Деньги были и целью, и средством его политики. А денег ему не хватало до самого последнего дня. Филипп нуждался в деньгах, чтобы укрепить свою власть над принадлежавшими ему территориями. Был создан огромный по тем временам чиновничий аппарат, чтобы воля короля реализовывалась во всех уголках страны.
От услуг советников Филиппа III юный король вскоре отказался. Ему нужны были энергичные люди, всецело преданные его целям, способные юристы во главе с Пьером Флоте, Гийомом де Ногаре и блестящим умницей, полностью сознающим свою власть Ангерраном де Мариньи. Это были люди, не всегда чисто дворянского происхождения, отдававшие все свои силы на службу интересам короны.

Фальшивомонетчик

У Филиппа было и второе прозвище: фальшивомонетчик. Оно осталось за Филиппом IV до наших дней, хотя многие правители потом превзошли его в этом ремесле. Свое прозвище король заслужил тем, что был «политическим кузнецом из Реймса», как говаривал брат короля Карл Валуа. Этот «реймсский кузнец» привлек внимание и Данте Алигьери, который, выпустив в «Божественной комедии» немало саркастических стрел в адрес Капетингов, посвятил несколько строк денежным манипуляциям Филиппа и связал смерть Филиппа от клыков кабана с королевской подделкой монет. (Филипп умер 29 ноября 1314 г. в результате нескольких ударов, первый из которых настиг его 4 ноября на охоте. Легенда о том, что он упал с лошади и подвергся нападению кабана, была в свое время широко распространена).