Предыдущая Начало Следующая
Ольга Добиаш-Рождественская
Крестом и мечом
стр. 10
целиком предназначил их на цели похода. А затем началась торговля всем, что только можно было продать, в особенности в Англии - потому ли, что здесь руки его были свободнее, чем в сеньориях, где он чувствовал себя вассальным государем, или потому, что в качестве французского принца он был более равнодушен к судьбам своих островных владений и глух к идущим оттуда голосам. Города, замки и различные феодальные права, сюзеренитет над Шотландией, укрепленный усилиями его отца, графство Норгемптонское, проданное им за хорошую цену дурхемскому епископу ("из старого епископа я сделал молодого графа"), - все брошено было на ставку крестового похода. Даже ко многому привычных современников Ричарда поражала "бесстыдная" спекуляция некоторыми статьями, например государственной печатью, все прежние утверждения которой король объявил недействительными и, потребовав для признания законности прежних грамот приложения новой, заказанной на этот предмет, взимал при сем случае соответствующую пошлину. Его известную шутку, что он "готов продать сам Лондон, если бы нашелся покупщик", положительные люди не могли не сравнивать с тем бережным вниманием, с каким Филипп-Август, уезжая, устраивал свою столицу. Ричард широко использовал для тех же целей указания Климентовой буллы, гласившей, что те, кто не участвует лично в походе, должны оказать королю материальную помощь. Самых богатых из своих прелатов и даже отчасти из своих баронов Ричард часто вопреки их желанию не брал в поход, облагая произвольными поборами в десятки тысяч фунтов. Свидетели этой оживленной и безудержной распродажи с молотка старой Англии, даже при сочувствии целям похода, полагали, что она выходит за пределы здравого смысла, и искали для нее различных объяснений. Они заключались в том, что король видел в этом походе свою последнюю жизненную ставку. "Ричард знает, что он не вернется из похода" - потому ли, что сам в порыве энтузиазма собирался отдать вслед за армией и королевством собственную жизнь, или потому, что уже в эти годы сознавал роковую надорванность своих сил слишком ранним напряжением, а также (так в противность гимнам хвалителей его телесной мощи и красоты говорили "лающие собаки") разнообразными немощами, нажитыми в скитаниях и распутстве. "Он желчно-бледен. Он страдает лихорадкой, и на его теле более ста прыщей... Через них выходит худая кровь", - говорили вышеупомянутые "собаки". Кажется, в данном случае правильнее будет верить хвалителям. О недугах Ричарда хроники заговорят только после многих недель осады при Аккре, когда половина войска (капетингский король и турецкий султан не явились исключением) переболела различными болезнями. Желчная бледность и худая кровь слишком хорошо годились для тех, кто хотел подчеркнуть в Ричарде дьявольские стихии его природы, чтобы не заподозрить натяжки в описании королевского рыцаря, красоте которого слагали песни Европа и Азия. Неизвестен точный численный и национальный состав армии Ричарда. Навряд ли, однако, правы большинство историков, и в частности один из последних, Картелиери, когда именуют людей этой армии англичанами (Engl?nder). Англия поставила в поход в большом числе суда и коней ("по два - от каждого города, по одному - от каждой обители и королевского имения"). Что касается людей армии, навряд ли англичане играли в ней особенно заметную роль. В ряду вождей имена графа Лейчестерского и епископов Кентербери и Солсбери теряются среди имен французских северных и западных прелатов; рядовые же воины в знаменитой хронике похода - "Истории священной войны" Амбруаза - выступают однообразно под именами "анжуйцев, пуатевинцев, бретонцев и людей Ле-Манса" - никогда не англичан. И если автор "Истории" - сам французский трувер - называет в отличие от Ричардовой "французской" армию Филиппа-Августа, то нас не должно вводить в заблуждение это имя. Долгая и сложная история имени Francia (здесь не место воспроизводить ее) делает понятным, почему владыкой Франции по преимуществу считали парижского короля. Но имена не закрывают культурно-национального существа дела. По происхождению, языку, культуре армия Ричарда в преобладающей массе была такой же французской, как и армия Филиппа. Только технический экипаж флота, нужно думать, включал наряду с бретонскими и нормандскими также и английских моряков. Ричард обдуманно снабдил его всем необходимым: "золотом и серебром, утварью и оружием, одеждой и тканями, мукой, зерном и сухарями, вином, медом, сиропом, копченым мясом (и, вероятно, столь любимым северными моряками, многолетним, прогорклым маслом), перцем, тмином, пряностями и воском". Эти запасы впоследствии были пополнены в Сицилии и на Кипре. Те богатства, какие сосредоточились на флоте английского короля, дали ему впоследствии возможность выдерживать случайности длительных осад и арабской блокады, перекупать на свою сторону саму армию Филиппа-Августа, от простых воинов до родственников короля. Еще дома, из капетингской Франции, многие бароны стали предлагать ему свою службу, соблазненные его золотом. "Я не курица, которая высиживает утят, - говорил он по этому поводу со своею образно-саркастической манерой. - В конце концов кого тянет в воду, пусть идет". В этих условиях явно крылись семена будущих раздоров. Но эти тучи только слегка туманили небо крестоносной Европы третьего похода в июньские дни 1190 года, "когда роза разливает свое сладостное благоухание, ибо пришел уже Иванов день - срок, в какой господь хотел, чтобы паломники двинулись в путь" (Амбруаз). В ясное солнечное утро, соединившись в Везле, "с крестом впереди, с тысячами вооруженных людей, выступили светлейший король Англии и французский король. Движутся они на Восток и ведут за собою весь Запад. Различное по языку, обычаю, культу, войско полно пламенной ревности. О, если бы ему суждено было вернуться с победой!..". В движении вдоль Роны, проходившем как сплошное торжество среди встреч и прощаний, число паломников возросло до ста тысяч. Королями принято было решение разделиться, чтобы осуществить посадку крестоносцев в разных гаванях. Филипп направился через Альпы в Геную, Ричард - в Марсель, где он потерпел некоторые разочарования; прошел
Предыдущая Начало Следующая
* * * |
