Предыдущая Начало Следующая
Ольга Добиаш-Рождественская
Крестом и мечом
стр. 23
престиж в крестоносном войске. И все-таки, если после этого плачевного отхода и после развившегося вслед за тем наступления Саладина Ричард, успев еще совершить несколько импозантных подвигов, подписал неожиданно позорный мир, то здесь приходится учесть понижающее действие ближайшей обстановки: грозные посольства из Англии, растущее разложение в войске, которое истомилось долгой порою военного напряжения, которое стремилось уходить в Аккру; наконец, новые приступы болезни, ужасающую усталость, духовную и физическую, овладевшую Ричардом. "Король был в Яффе, беспокойный и больной. Он все думал, что ему следовало бы уйти из нее ввиду беззащитности города, который не мог представить противодействия. Он позвал к себе графа Анри, сына своей сестры, тамплиеров и госпитальеров, рассказал им о страданиях, которые испытывал в сердце и в голове, и убеждал их, чтобы одни отправились охранять Аскалон, другие остались стеречь Яффу и дали бы ему возможность уехать в Аккру полечиться. Он не мог, говорил он, действовать иначе. Но что мне сказать вам? Все отказали ему и ответили кратко и ясно (tout net), что они ни в каком случае не станут охранять крепостей без него. И затем ушли, не говоря ни слова... И вот король в великом гневе. Когда он увидел, что весь свет, все люди, нечестные и неверные, его покидают, он был смущен, сбит с толку и потерян. Сеньоры! Не удивляйтесь же, что он сделал лучшее, что мог в ту минуту. Кто ищет чести и избегает стыда, выбирает меньшее из зол. Он предпочел просить о перемирии, нежели покинуть землю в великой опасности, ибо другие уже покидали ее и открыто садились на корабли. И поручил он Сафадину, брату Саладинову, который очень любил его за его доблесть, устроить ему поскорее возможно лучшее перемирие... И было написано перемирие и принесено королю, который был один, без помощи в двух милях от врагов. Он принял его, ибо не мог поступить иначе... А кто иначе расскажет историю, тот солжет..." "Но король не мог смолчать о том, что было у него на сердце. И велел он сказать Саладину (это слышали многие сарацины), что перемирие заключается им на три года: один ему нужен, чтобы вернуться к себе, другой - чтобы собрать людей, третий - чтобы вновь явиться в Святую землю и завоевать ее". И Саладин ответил ему, что он высоко ценит его мужество, великое его сердце и доблесть, что, если суждено его земле быть завоеванной при его жизни, он охотнее всего увидит ее в руках Ричарда. "Король искренне думал сделать то, что он говорил: вернуть Гроб Господень. Он не знал того, что нависло над ним..." Эта мысль, с которой заключалось перемирие, дает возможность восстановить внутренний мир Ричарда как нечто более цельное, более последовательное. Его отъезд и заключенное перемирие должны были быть только перерывом. В этом и заключается объяснение не понятого Куглером трехлетнего срока для паломничества в Иерусалим. Если на фоне рассеяния немецкой армии после гибели Фридриха и пассивности большинства воинов Филиппа мы оценим результаты деятельности Ричарда, мы можем сказать, что пребывание и подвиги его в Сирии не были бесплодными: он снабдил ее питательной станцией Кипра, он отвоевал для крестоносцев Аккру и Яффу, Торон и соединяющую их полосу. Аскалон мог быть захвачен через три года, и тогда в лучших, быть может, условиях могла возобновиться борьба за Иерусалим. Но дело Ричарда в гораздо большей степени, чем его недостатками и промахами, подтачивалось внутренними недугами, и неразрешимыми противоречиями. Уже после, первого крестового похода Готфрид Бульонский напутствовал уезжавших крестоносцев просьбой "не забыть о Святой земле, о нем, оставшемся в изгнании". Слово "изгнание", звучавшее так странно в применении к положению иерусалимского короля, тем не менее выражало печальную реальность: слишком уединенное, ненадежное положение Иерусалима самого по себе. В Святую землю всегда шло много паломников и воинов, но "томление сердца" их бывало удовлетворено очень быстро обходом святынь. И любознательные странники, и мистические мечтатели не задерживались в Иерусалиме. Еще менее того положительные люди. Эти положительные люди завязывали длительные связи и искали оседлости в более живой и цветущей полосе Сирии. К ней они, естественно, толкали и кампании Ричарда и были по-своему правы: без прочной власти здесь власть над Иерусалимом была бы эфемерна. Но, прошедшее горы и моря, то зажигавшееся энтузиазмом, то падавшее духом, северное воинство притягивал преимущественно Иерусалим, и, не учитывая того, что он мог стать для них ловушкой, воины тянулись к нему, они вели Ричарда по дороге, где в тылу немедленно могла сомкнуться грозная сила врага. Если бы ставка на Иерусалим была с большею твердостью поставлена местными силами, крестовый поход Ричарда мог бы ее могущественно поддержать. Ричард мог бы развернуть собственную политику, если бы остался длительно в Палестине. Но можно ли было серьезно требовать, чтобы в условиях заговора, поднятого против него дома, он подверг риску свою королевскую власть в Англии? Теряя ее, он все равно косвенно проигрывал свое дело также и в Палестине. Возможно, что, будь у Ричарда лучше характер, Филипп-Август не уехал бы из Палестины в августе 1192 года и не стал бы интриговать против него в Европе. Однако трудно думать, что Саладин, как будто готовый уступить Конраду Монферратскому некоторые города на побережье, уступил бы ему, не будь вредного вмешательства Ричарда, Иерусалимское королевство. Западная стихия, которая прочно завоевывала себе место в Сирии в форме колонизации и торговой гостьбы, все больше теряла его в форме властвования. Находясь ближе, создавая modus vivendi с христианами на пути торговых договоров, Саладин был в более удобном положений, чем Ричард, чтобы создать здесь прочную власть, и достаточно силен, чтобы рано или поздно покончить с латинской державностью. Дело завоевателя с далекого Запада, будь то Филипп, Фридрих или Ричард, было обреченным делом, независимо от хорошего или худого его характера. Скорее можно ставить вопрос, не было ли ошибкой растрачивать на него огромные силы. В этой
Предыдущая Начало Следующая
* * * |
