А. А. Опарин
“И
стал народ земли той ослаблять руки народа Иудейского и препятствовать
ему в строении; и подкупали против них советников, чтобы разрушить предприятие
их, во все дни Кира, царя Персидского, и до царствования Дария, царя Персидского.
А в царствование Ахашвероша, в начале царствования его, написали обвинение
на жителей Иудеи и Иерусалима” (Ездр. 4:4—6). Итак, получив отказ в участии
строить храм самаряне с другими окрестными народами стали всячески препятствовать
иудеям. И так как войти к ним в доверие не удалось, то они избрали другой
путь: обвинить их перед мидо-персидскими монархами в неблагонадёжности.
Метод как правило дающий ожидаемый результат, особенно в восточных странах.
Между тем и политическая ситуация стала складываться не в пользу иудеев.
Глядя на победоносно шествующего Кира, объединяющего под своим скипетром
Мидию и Персию, захватывающего Лидию, покоряющего Вавилон, дающего повеление
восстановить храм в Иерусалиме мало кто мог бы подумать, как плачевно
закончит свои дни этот великий человек. Мы специально подробнее остановимся
на обстоятельствах его гибели, во-первых это требует данное исследование,
во-вторых этот человек неоднократно упоминается в Библии сыграв заметную
роль в священной истории, и в-третьих его кончина непосредственно связана
с народом, который обитал на территории бывшего СССР и памятники которого
остались, как в Средней Азии, как в России, так и на Украине. Итак, создав
колоссальное государство и прежде, чем приступить к новым завоеваниям
Кир решил обезопасить северо-восточные границы своей державы от набегов
скифского племени массагетов, обитавшего в Средней Азии. Для дальнейшего
рассказа мы предоставим слово почти современнику тех событий историку
Геродоту. “Царицей массагетов была супруга покойного царя. Звали её Томирис.
К ней-то Кир отправил послов под предлогом сватовства, желая будто бы
сделать её своей женой. Однако Томирис поняла, что Кир сватается не к
ней, а домогается царства массагетов, и отказала ему. Тогда Кир, так как
ему не удалось хитростью добиться цели, открыто пошёл войной на массагетов.
Для переправы войска царь приказал построить понтонные мосты через реку
Аракс, а на судах, из которых состояли мосты, воздвигнуть башни… Кир между
тем проник с войском за Аракс на один дневной переход… Оставив на месте
только слабосильных воинов, сам царь с лучшей частью войска снова отступил
к Араксу. Тогда третья часть войска массагетов напала на оставленных Киром
воинов и, несмотря на храброе сопротивление, перебила их. После победы,
увидев выставленные в стане персов яства (они были специально оставлены
Киром, как уловка — прим. А.О.), массагеты уселись пировать. Затем они
наелись досыта, напились вина и улеглись спать. Тогда пришли персы, перебили
большую часть врагов, а ещё больше захватили в плен. В числе пленников
был и сын царицы Томирис, предводитель массагетов, по имени Спаргапис.
А царица Томирис, узнав об участи своего войска и сына, велела отправить
вестника к Киру с такими словами: „Кровожадный Кир! Не кичись этим своим
подвигом. Плодом виноградной лозы, которая и вас также лишает рассудка,
когда вино бросается в голову и когда вы, персы, напившись, начинаете
извергать потоки недостойных речей, — вот этим-то зельем ты коварно и
одолел моего сына, а не силой оружия в честном бою. Так вот, послушайся
теперь моего доброго совета: выдай моего сына и уходи подобру-поздорову
из моей земли, после того как тебе нагло удалось погубить третью часть
войска массагетов. Если же ты этого не сделаешь, то, клянусь тебе богом
солнца, владыкой массагетов, я действительно напою тебя кровью, как бы
ты ни был ненасытен“. Кир, однако, не обратил никакого внимания на слова
глашатая. А сын царицы Томирис Спаргапис, когда хмель вышел у него из
головы и он понял своё бедственное положение, попросил Кира освободить
его от оков. Лишь только царевич был освобождён и мог владеть своими руками,
он умертвил себя. Так он скончался. Томирис же, узнав, что Кир не внял
её совету, со всем своим войском напала на персов. Эта битва, как я считаю,
была самой жестокой из всех битв между варварами. О ходе её я узнал, между
прочим вот что. Сначала, как передают, противники, стоя друг против друга,
издали стреляли из луков. Затем, исчерпав запас стрел, они бросились в
рукопашную с кинжалами и копьями. Долго бились противники, и никто не
желал отступать. Наконец массагеты одолели. Почти все персидское войско
пало на поле битвы, погиб и сам Кир. Царствовал же он полных 29 лет. А
Томирис наполнила винный мех человеческой кровью и затем велела отыскать
среди павших персов тело Кира. Когда труп Кира нашли, царица велела всунуть
его голову в мех. Затем, издеваясь над покойником, она стала приговаривать
так: „Ты все же погубил меня, хотя я осталась в живых и одолела тебя в
битве, так как хитростью захватил моего сына. Поэтому-то вот теперь я,
как и грозила тебе, напою тебя кровью” [1]. Из черепа Кира Томирис сделала
кубок для вина, однако “тело Кира было выкуплено у массагетов. Согласно
Ктесию (Pers. 29, 9), Камбиз (сын и наследник Кира — прим. А.О.) отправил
через своего сановника Багапата тело Кира для погребения в Персию… Его
гробница, которая сохранилась до сих пор, поражает своей благородной красотой,
она отличается новизной архитектуры и, пожалуй, является самым замечательным
памятником Пасаргад… Гробница покоится на высоком постаменте из широких
плит песчаника. Над постаментом возвышается погребальная камера высотой
2, 10 м, шириной 2, 10 м и длиной 3, 17 м, куда можно пройти через узкий
и низкий вход. Гробница увенчивается двускатной крышей. Общая высота памятника
— около 11 м” [2]. Красота и простота гробницы поражала всех видевших
её. Неизгладимое впечатление она произвела и на Александра Македонского,
посетившего её дважды в 330 и 325 гг. до х. э. “Случилось так, что Александр
приказал открыть гробницу Кира, в которой покоилось его тело, он желал
воздать ему положенные почести. Он думал, что гробница наполнена золотом
и серебром; такая ходила среди персов молва; но кроме полуистлевшего щита
Кира, двух скифских луков и акинака (скифский меч — прим. А.О.) он ничего
не нашёл. Возложив золотой венец, Александр покрыл возвышение, на котором
лежало тело, своим любимым плащом, удивляясь, что царь, столь прославленный,
обладавший такими богатствами, был погребён не с большей пышностью, чем
простолюдин” [3]. Но более всего македонского царя поразила надпись на
могиле. “Прочитав надпись, Александр велел выбить её внизу гробницы по-гречески.
Вот она: „О, человек, кто бы ты ни был и откуда бы ни пришёл (я знаю,
что ты придёшь)! Я Кир, владевший персидским царством. Не отказывай мне
в горсти праха, которая покрывает моё тело“. Надпись эта произвела сильное
впечатление на Александра: ему представилась и неверность, и шаткость
человеческих дел” [4]. Но она лишь на миг потрясла македонянина, который
так и не сумел сделать выводов из судьбы Кира, зарвавшись в гордыни он
умрёт спустя несколько лет в Вавилоне, в апогее могущества. Прекрасную
характеристику Киру дал немецкий проф. Г. Шиллер: “Кир привлекал к себе
сердца не только своего народа, который он вывел из полудикого состояния
и поставил на высокую ступень могущества, но также и покорённых народов,
относительно которых никогда не выказывал презрения и жестокости, которыми
отличались все прочие восточные властители. Вавилоняне и эллины одинаково
восхваляют его. Он, по-видимому, был столь же мудрым правителем, как и
искусным полководцем. Он верным взглядом намечал цель и безошибочно выполнял
свои планы; и хотя для достижения этих целей он должен был разжигать религиозное
рвение своего народа, однако он умел удерживать рвение жрецов в известных
границах и никогда не оскорблял религиозных верований и религиозных чувств
покорённых народов… Точно также у покорённых народов он щадил их нравы
и обычаи” [5]. Но сумел ли сохранить Кир почтение к Истинному Богу, оставался
ли он послушным орудием, как и в начале правления. Ощущал ли он зависимость
от Царя Царей. Только на последнем суде мы узнаем окончательный ответ
на этот вопрос. А пока смерть Кира явилась большой бедой для Мидо-Персии
и населявших её народов ибо на престол вступил жестокий и необузданный
сын Кира — Камбиз.
*
* *
