неотъемлемое качество любого человека, ее нужно лишь уметь уловить. До того «безмолвствовавшее большинство», практически исключаемое из истории, оказывается способным заговорить на языке символов, ритуалов, жестов, обычаев и суеверий и донести до сведения историка хотя бы частицу своего духовного универсума.
Выясняется, что ментальности образуют свою особую сферу, со специфическими закономерностями и ритмами, противоречиво и опосредованно связанную с миром идей в собственном смысле слова, но ни в коей мере не сводимую к нему. Проблема «народной культуры»,— сколь ни неопределенно и даже обманчиво это наименование,— как проблема духовной жизни масс, отличной от официальной культуры верхов, ныне приобрела новое огромное значение именно в свете исследования ментальностей. Сфера ментальностей столь же сложно и непрямо связана и с материальной жизнью общества, с производством, демографией, бытом. Отражение определяющих условий исторического процесса в общественной психологии — обычно преображенное и даже искаженное, и культурные и религиозные традиции и стереотипы играют в ее формировании и функционировании огромную роль.
Разглядеть за «планом выражения» «план содержания», проникнуть в этот невыговоренный ясно и текучий по своему составу пласт общественного сознания, настолько потаенный, что до недавнего времени историки и не подозревали об его существовании,— задача первостепенной научной важности и огромной интеллектуальной привлекательности. Ее разработка открывает перед исследователями поистине необозримые перспективы (2 - Febvre L. Le problème de l'incroyance au XVIe siècle: La religion de Rabelais. P., 1942; Idem. Combats pour l'histoire. P., 1965; Dupront A. Problèmes et méthodes d'une histoire de la psychologie collective//Annales, E. S. C. 1961. Vol. 16; Duby G. Histoire des mentalités//Histoire et ses méthodes. P., 1961. P. 937 sq.; Mandrou R. Introduction à la France moderne (1500-1640): Essai de psychologie historique. P., 1961; Trénard L. L'histoire des mentalités collectives: les pensées et les hommes: Bilance et perspectives//Revue d'histoire moderne et contemporaine. 1969. Vol. XVI; Spran-del R. Mentalitäten und Systeme: Neue Zugänge zur mittelalterlichen Geschichte. Stuttgart, 1972; Le Goff J. Les mentalités. Une histoire ambiguë // Faire de l'histoire. P., 1974. T. 3; Idem. Pour un autre Moyen Age. P., 1977; Idem. L'imaginaire médiéval. P., 1985; Nitschke A. Historische Verhaltensforschung. Stuttgart, 1981; Historische Anthropologie. Der Mensch in der Geschichte / Hrsg. von H. Süssmuth. Göttingen, 1984; Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979; Гуревич А. Я. Некоторые аспекты изучения социальной истории (общественно-историческая психология) //Вопросы истории. 1964. № 10; Idem. Historyczna psychologie spoleczna a «postawowe zadanie» nauki historycznej // Studia metodologiczne. Poznan, 1968. T. 5.). Но сразу же возникает вопрос: каким образом может историк, пользуясь проверяемыми научными процедурами, осуществить эту задачу? Где искать источники, анализ которых мог бы раскрыть тайны коллективной психологии и общественного поведения людей в разных обществах? Знакомство с новыми трудами об отношении к смерти в Западной Европе, как мне кажется, многое могло бы ввести в лабораторию историка ментальных установок (3 - Tenenti A. La vie et la mort à travers l'art du XVe siècle. P., 1952; Idem. Il senso délia morte e l'amore délia vita nel Rinascimento. Torino, 1957; Huizinga J. The Waning of the Middle Ages. Hardmondsworth, 1924; Morin E. L'homme et la mort. P., 1951; Vovelle G., Vovelle M. Vision de la mort et do l'au-delà en Provence d'après autels des âmes du purgatoire, XVe—XXe siècles. P., 1970; Lebrun F. Les hommes et la mort en Anjou aux 17e et 18e siècles: Essai de démographie et de psychologie historiques. P.; La Haye, 1971; Le Roy Ladurie E. Le territoire de l'historien (1). P., 1973; Idem. L'argent, l'amour et la mort en pays d'Oc. P., 1980; Vovelle M. Mourir autrefois: Attitudes collectives devant la mort aux XVIIe et XVIIIe siècles. P., 1974; Idem. Piété baroque et déchristianisation en Provence au XVIIIe siècle. P., 1978; Idem. La mort et l'Occident de 1300 à nos jours. P., 1983; Ariès Ph. Essais sur l'histoire de la mort en Occident du Moyen Age à nos jours. P., 1975; Idem. Western Attitudes toward Death: from the Middle Ages to the Present. Baltimore; L., 1976; Idem. L'Homme devant la Mort. P., 1977; Autour de la Mort//Annales, E. S. C. 1976. Vol. 31, \ 1; Chaunu P. La mort à Paris. XVIe, XVIIe et XVIIIe siècles. P., 1978; La Mort au Moyen Age: Colloque de l'Association des Historiens médiévistes français réunis à Strasbourg en juin 1975. Strasbourg, 1977; Delumeau J. La Peur en Occident (XIVe— XVIIIe siècles): Une cité assiégée. P., 1978; Neveux H. Les lendemain de la mort dans les croyances occidentales (vers 1250 - vers 1300)//Annales, E. S. C. 1979. Vol. 34, N 2; Le sentiment de la mort au moyen âge/Sous la dir. de C. Sutto. Québec, 1979; Le Goff J. La naissance du Purgatoire. P., 1981; Mirrors of Mortality: Studies in the Social History of Death / Ed. by J. Whaley. L., 1981; Death in the Middle Ages / Ed. by H. Braet, W. Verbeke. Leuven, 1983; Gurevic A. Au Moyen Age: conscience individuelle et image de l'au-delà // Annales, E. S. C. 1982. Vol. 37, N 2; Gurjewitsch A. Die Darstellung von Persönlichkeit und Zeit in der mittelalterlichen Kunst (in Verbindung mit der Auffassung vom Tode und der jenseitigen Welt) //Architektur des Mittelalters. Funktion und Gestalt. Weimar, 1983; Гуревич А. Западноевропейские видения потустороннего мира и «реализм» средних веков // Труды по знаковым системам. Тарту, 1977. Вып. 7; Он же. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981; Новикова О. А. К вопросу о восприятии смерти в средние века и Возрождение (на материале испанской поэзии) // Культура средних веков и нового времени. М., 1987. С. 51-59.).
Включение темы восприятия смерти в круг зрения историков — явление примерно того же порядка, как и включение в него таких новых для историографии тем, как «время», «пространство», «брак», «семья», «сексуальность», «женщина», «детство», «болезнь», «аккультурация», «чувствительность» (выбраны наугад несколько названий статей из энциклопедического справочника «Новая историческая наука», изданного в 1978 г. группой французских историков (4 - La nouvelle histoire. P., 1978.). Правда, тема отношения к смерти в большей мере, чем другие темы исторической психологии, оказывается табуированной или окутанной многообразными наслоениями, затемняющими ее смысл и скрывающими ее от взора исследователя. В этой связи вспоминают афоризм Ларошфуко: «Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор» (5 - Франсуа дe Ларошфуко. Мемуары. Максимы. M., 1971. С. 152.). Тем не менее исследователи ментальностей решились обнажить «облик смерти» в истории, и это помогло им увидеть много нового в жизни и сознании людей минувших эпох.
Названные сейчас проблемы и иные, им подобные, встали перед историками после того, как они осознали важность слома междисциплинарных барьеров, отделяющих их профессию от других наук о человеке,— от этнологии или антропологии, социологии, социальной психологии, демографии, биологии, лингвистики, фольклористики, истории языка, литературы и мифа.
