Жил на свете доблестный барон Раймонд Русильонский. Имел он женой мадонну Маргариту, прекраснейшую из женщин. добродетельную и учтивую. И вот случилось так, что Гильом де Кабестань, сын бедного рыцаря из замка Кабестань, прибыл ко двору монсеньера Раймонда Русильонского, предстал пред ним: не угодно ли ему, чтобы Гильом сделался пажом при его дворе?
Монсеньер Раймонд, видя, что юноша красив и привлекателен, сказал, что он будет желанным гостем, и предложил ему остаться при дворе. Итак, Гильом остался. Он вел себя столь учтиво, что все от мала до велика его полюбили. И он сумел так отличиться, что монсеньер Раймонд пожелал, чтобы он стал пажом мадонны Маргариты, жены его. Так и было сделано. После этого де Кабестань постарался отличиться еще больше — и словами, и делами. Но, как обычно бывает в любовных делах, случилось, что любовь овладела мадонной Маргаритой — слишком уж пригож был паж! И та же любовь воспламенила мысли Гильома.
Все правилось ей в молодом рыцаре — и слова его, и привычки, и стихи, которые он слагал в ее честь. Однажды она не смогла удержаться и спросила: «Вот что, Гильом, скажи: если бы какая-нибудь женщина сделала вид, что любит тебя, осмелился бы ты полюбить ее?»
Трубадур сообразил, в чем дело, но ушам своим не поверил... Возможно ли, что сама мадонна Маргарита, его Прекрасная Дама, обращается к нему с такими вопросами? Но был он парнем не робким, а потому ответил ей откровенно: «Да, конечно, госпожа моя, только бы видимость эта была правдивой».
«Клянусь святым Иоанном, - сказала Дама, ты хорошо ответил, как и подобает храброму мужчине, но теперь я хочу тебя испытать! Сможешь ли ты познать и уразуметь на деле, какая видимость правдива, а какая нет?»
Услыхав слова мадонны, юноша ответил так: «Госпожа моя, пусть будет так, как вам угодно». Все понял Гильом, несмотря на юность свою. И не испугался любви мадонны Маргариты. Хотя именно с той минуты любовь повела против него войну — жестокую, не на жизнь, а на смерть.
Сердце и разум Гильома, созданные для рождения песен любовных (ибо был он хорошим поэтом!), заняты были теперь только одним — он думал о мадонне Маргарите, вспоминал каждый ее жест и взгляд. Гонкую жилку на ее шее, которая дрожит точно в такт ее сердцу, родинку на плече ее, к которой так хочется прикоснуться губами...
То ли от своей прекрасной юности, а то ли от бесстрашия, Гильом не боялся нагрянувшей любви. Любви настоящей, не придуманной, реальной. Он стал слугой Любви, сочиняя стихи мадонне Маргарите, приятные и веселые. Не было в них трубадурской грусти, не было в них безысходности неразделенного чувства. В песнях его звучали счастливые мотивы. Он был слишком юным, а потому счастье казалось ему реальным.
Всем нравилась необычная поэзия де Кабестаня, а больше всего — той, для которой он пел.
И вот любовь, которая дарит своим слугам, когда ей заблагорассудится, должную награду, пожелала наградить Гильома. И стала она донимать Прекрасную Даму любовными мечтаниями и размышлениями так сильно, что та не знала отдыха ни днем, ни ночью. Ни на шутку влюбилась мадонна Маргарита, все время вспоминая прекрасные черты лица Гильома, его доблесть, его достоинство.
Однажды вышло так, что Дама позвала к себе пажа и сказала: «Вот что, Гильом, скажи, как ты полагаешь: вид мой правдив или обманчив?» Гильом отвечает: «Мадонна. Бог мне свидетель, с того мгновения, как я стал Вашим слугою, в сердце мое ни разу не проникла мысль, чтобы Вы могли не быть самою лучшею изо всех когда-либо живущих женщин! И самой правдивой на словах и по внешнему виду!» — «Этому я верю! И буду верить всю жизнь», — прошептала влюбленная женщина. «Гильом, если Бог мне поможет, Вы никогда не будете мною обмануты, и Ваши мысли обо мне не будут тщетны или потрачены напрасно», — прошептала она чуть слышно. Но трубадур расслышал ее замечательные, сулящие неземные радости слова.
Потом она протянула руку и ласково обняла его в комнате, где оба они сидели... «И они предались утехам любви», — как пишут в старинных романах.
Но вскоре наветчики в замке начали говорить и толковать о любви госпожи и молодого пажа. Уж слишком понятно все было из песен Гильома. В них, в этих песнях он без зазрения пел о том, что полюбил мадонну Маргариту. Молва шла все сильней и сильней — неладное творится под носом монсеньера Раймонда Русильонского! Гильом не просто любит мадонну, но нарушает все приличия. Он не играет в любовь, он не преклоняется перед Божеством — он вкушает запретный плод, превращая роман с дамой из иллюзии в реальность!
Монсеньер Раймонд был весьма удручен, узнав о случившемся. Опечалился барон прежде всего потому, что ему надлежало теперь потерять своего пригожего слугу. Он любил Гильома и любил его полные радости песни. Но, кроме того, был печален Раймонд и потому, что позор пал на голову его жены. О, как она могла! Не находил барон себе покоя...
Однажды случилось так, что молодой слуга отправился на соколиную охоту в сопровождении только одного стремянного. Монсеньер Раймонд велел спросить в тот момент: «Где же Гильом?» Слуги ответили, что он охотится, и назвали его любимые места в лесу.
Раймонд почувствовал, что настала минута мести. Теперь или никогда!
Раймонд, спрягав оружие, оседлал коня и направился быстро к тому месту, где, по предположению слуг, охотился юноша.