С большими трудностями перейдя зимой Кордильеры со своим отрядом и индейцами-проводниками, Франсиско вышел к реке Напо, и стал её первооткрывателем для Старого Света. Затем отряд под его предводительством разыскал лагерь Писсаро к середине декабря 1541 года. Идальго быстро нашли общий язык и решили построить небольшую бригантину и после завершения работ, назвав её «Сан-Педро», спустили на воду. Идея была сколь отважна, столь и безрассудна – проплыть по течению, по заболоченным джунглям, так как местные индейцы говорили, что там есть поселения, еда, с которой уже было туго, и золото. Отряд из 57 испанцев, под предводительством Франсиско отчалил от берега. Однако рассказы индейцев оказалось обманом, который Франсиско понял спустя несколько дней продвижения, когда на пути своём не встретил ни единого поселения. Надо было возвращаться, но Орельяна был не из тех, кто быстро и легко сдаётся. Он принимает решение продолжить своё путешествие по реке, оставив Писсаро самого разбираться со своими проблемами.

12 февраля 1542 года Франсиско де Орельяна с командой выходит на бригантине к месту слияния трёх рек. Одну из этих рек он, чуть позже назовёт Амазонкой, в память о женщинах-воительницах, встретившихся на пути его экспедиции. Но об этом чуть ниже.
Зрелище триречья было великолепным, ибо ширина разлива была такова, что берегов видно не было и казалось, будто корабль идёт по морю, но морю отнюдь не спокойному и тихому. Бурное течение реки буквально тащило небольшое и лёгкое судно туда, куда команда вовсе не желала направляться, а многочисленные водовороты того и гляди могли закружить и затянуть. Причалив к берегу, было решено строить новую, более мощную и крепкую бригантину, названную «Виктория», и на ней пускаться далее в опасное путешествие в поисках «золотого города». И город этот действительно был найден на одном из островов реки, но поразил он не только своим богатством.

Население этого города вовсе не было радо чужеземцам, и не собиралось сдаваться без боя, а защищались аборигены столь отчаянно, что даже выстрелы из мушкетов не могли их испугать. Монах доминиканец по имени Гаспар де Карвахаль, из отряда Орельяна, так описывает эти события: «Индейцы являются подданными амазонок и платят им дань. Когда они узнали о нашем приближении, то отправили за помощью к своей королеве Конори посланца. В ответ явилось около дюжины светлокожих и совершенно обнаженных женщин, вооруженных луками, копьями и дубинками. Они встали во главе отрядов и дрались с такой доблестью, что никто из индейских воинов не осмеливался повернуться к нам спиной». И прибавляет: «Они очень дородны и ходят обнаженными, закрыв срамные места, с луками и стрелами в руках. Каждая из них сражается лучше, чем десять индейцев».
Нужно ли удивляться, что Орельяна, бывший свидетелем всех этих событий, дал реке название Амазонка (!?), которое, как ни удивительно, прочно закрепилось среди конкистадоров и, в дальнейшем, при составлении карт нового континента, стало уже само собой разумеющимся.

Надо сказать, что рассказ Карвахаля - это отнюдь не первое упоминание о женщинах-воительницах или, как их окрестили испанцы – «амазонках», на Американском континенте. За несколько лет до этого, в 1539 году двое королевских чиновников - Хуан де Сан Мартина и Антонио де Лебрихи - в своём «Докладе о завоевании Нового Королевства Гранада» в походе конкистадора Гонсало Хименеса де Кесада, непосредственными участниками которого они были, пишут: «Когда лагерь находился в долине Боготы, мы получили известия об одном народе женщин, живущих сами по себе без проживания у них индейцев [мужчин]; посему мы назвали их амазонками. Эти, как говорят те, кто нам о них сообщил, от некоторых рабов, ими купленных, зачинают [детей], и если рожают сына, то отправляют его к его отцу, а если это дочь, то растят её для увеличения этой их республики. Сказывают, что они используют рабов только для зачатия от них, которых сразу же отправляют обратно, и потому в подходящий момент их отсылают и точно также они у них имеются».
А еще раньше якобы и сам Колумб слышал историю о том, что остров Мантинино был населен исключительно женщинами. Эти женщины носили броню, стреляли из лука, владели другим оружием и привозили к себе мужчин в определённое время года, отсылая, затем, прочь и оставляя себе лишь младенцев женского пола, рождавшихся от этой связи. Правда остров этот так и не был найден… Скорее всего – это были самые первые слухи об амазонках Америки.

Однако (!) никто и никогда не привозил из экспедиций амазонок, хотя пленных индейцев и доставляли в некотором количестве в Европу для «показа». И об этом, довольно язвительно писал в 1553 году испанский историограф Конкисты, священник Франсиско Лопес де Гомара: «Я не верю, что женщина будет выжигать или отсекать себе правую грудь, чтобы лучше стрелять из лука; известно, что женщины могут очень хорошо стрелять и без этой операции… Ничего подобного на этой реке мы не видели и никогда не увидим. Из-за упомянутой лжи многие уже говорят и пишут о «реке амазонок». Надо заметить, что в Новом Свете Гомара никогда не был, но лично знал многих участников завоеваний, и был духовным отцом Кортеса, получая сведения для своих трактатов в прямом смысле «из первых рук», и поэтому его труды считаются важным и ценным источником сведений времён Конкисты.