вторым покровом обнаружено 52 одинаковых глиняных сосуда, расположенных узкими параллельными рядами.
Каждый из них содержал человеческий череп, принадлежавший юноше. Искусственная деформация черепа и
тщательно выпиленные зубы, по всей вероятности, указывают на принадлежность погребенных к высшим
социальным слоям ольмекского общества. Вместе с черепом в сосуде помещалось два или три позвонка...» [Вайян
Дж., с. 227]; подобные сведения имеются и об африканских царьках: «В 1867г. король ашантиев по случаю смерти
королевы-регентши принес в жертву 3000 человек, в том числе 200 военнопленных» [Штернберг Л.Я., с. 332].

Итак, устройство погребальных комплексов для Цинь Шихуана и Хуфу — примеры наиболее яркого
воплощения концепции «продолжения посмертного существования» в его, так сказать, земном
преломлении. Все остальные погребальные памятники такого рода, известные к настоящему времени,
являются как бы их редуцированными вариантами. Впрочем, это касается и так называемых рядовых
захоронений. Так, скажем, землевладелец IV династии (т.е. современник Хуфу) мог быть просто
погребен в пустыне, в горячем песке, с надеждой (в общем, оправданной) на естественную
мумификацию его тела и тем самым с верой в его вечное существование в «царстве Хора» [Лукас А., с.
418; Лурье И.М., с. 91].

Таким образом, если концепция продолжения посмертного существования дает такие варианты
устройства погребального комплекса, в которых выражено стремление обеспечить целостность тела,
надежность «последнего убежища» и полноту инвентаря и дополнительных структур, то концепция
перехода или прекращения существования может до крайности минимизировать подобное
обеспечение. Например, при обряде сожжения трупа с последующим развеиванием пепла (Махатма и
Индира Ганди, Константин Симонов, Дэн Сяопин и др.) вообще отсутствует необходимость в устройстве
погребения как такового. А при сохранении праха кремированного покойника появляется (хотя и здесь
бывают исключения) возможность его относительно легкого сокрытия и возможность/необходимость
снабдить умершего чем-то вроде «обола Харона», горшка с «напутственной пищей», наконечником
стрелы или каким-нибудь другим «магическим» предметом, а то и вовсе не снабжать его ничем и не
устраивать в связи с погребением никаких дополнительных структур⁵'.

В итоге можно сказать, что общей функцией для всех трех компонентов (погребальное сооружение,
посмертный инвентарь и дополнительная структура), составляющих наиболее полный вариант
погребального комплекса, является функция обеспечения посмертного существования,
постоянного, в рамках концепции продолжения посмертного существования, и временного, в рамках
концепции перехода или концепции прекращения существования.

В то же время каждый из этих трех компонентов обладает и собственными функциями: а) основными
(первичными, как правило

39

семантически окрашенными) и б) вспомогательными (вторичными, как правило такой окраски не
имеющими). В чистом виде (т.е. без слияния разных функций в одном компоненте погребального
комплекса или без замещения функции одного компонента функцией другого) можно выделить
следующие:

1.    У погребального сооружения три основные функции: размещение, обособление и сохранение,
поскольку оно предназначено прежде всего для помещения (размещения) тела умершего (или его
птоматомирован-ных останков) и посмертного инвентаря с целью их наиболее полного обособления
(изоляции) от окружающей среды и сохранения (консервации) в неприкосновенности в течение
определенного времени.

2.    Основная функция посмертного инвентаря (в рамках данной работы) может быть определена только
условно — как функция снабжения умершего необходимым минимумом материальных объектов, если
таковые предусмотрены традицией.

3.    Дополнительная структура выполняет, как правило, две основные функции:    1)    обозначающую

(сакрализованную/десакрализованную), выражающуюся прежде всего в установлении над погребением,
а иногда и помимо него разнообразных знаков типа «надгробье» (могильные холмы, камни, плиты,
валуны, стелы, вазы, обелиски, колоннады, арки, трофеи, статуи, символы веры, знаки
профессиональной принадлежности и т.п.), и 2) мемориальную, проявляющуюся в устройстве разно
образных сооружений типа «жертвенник» или «жертвенное место» (очаги, алтари, молельни,
храмы и т.п.). Кроме того, в эту же категорию входят (обычно десакрализованные) всякого рода
ограждения открытого типа, обрамляющие места захоронений и/или жертвоприношений, а также пути
сообщения, их связывающие.

Погребальное сооружение, посмертный инвентарь и дополнительная структура или отдельные их
элементы помимо основных своих функций часто выполняют и вспомогательные (вторичные) функции,
порой совмещая их с первыми. Плита, закрывающая нишу с урной в колумбарии (элемент
погребального сооружения), с надписью некрологического характера и/или портретом умершего
(элементы дополнительной структуры) выполняет одновременно две функции (пластина с
мемориальной надписью или тот же портрет, укрепленный на «могильной плите» — дополнительные
структуры); пирамида, курган (с погребальными камерами в теле сооружений), наземный склеп,
мавзолей и тому подобные постройки также представляют собой структуры с двойной функцией: а)
предохраняющей (изолирующей) и б) знаковой. Вероятно, большинство «надмогильных» сооружений
типа «могильный холм» (жальник, курган, мастаба и пр.) выполняют одновременно две функции:
предохраняющую и обозначающую. Слияние функций происходит и при отсутствии одного или
нескольких компонентов погребального комплекса, например памятник умершему, установленный при
отсутствии его символического (кенотаф) или реального захоронения (бюст умершего, поставленный