Создание патримония: обмен, покупка, продажа

Тамплиеры очень быстро начали стремиться к объединению в компактные блоки этих разнородных и неодинаковых по площади (когда речь шла о землях) пожертвований, которые к тому же были разбросаны географически.

Обмены, покупки и продажи позволяли расширить владения, избавиться от чересполосицы, сбыть с рук не представляющий интереса или находящийся в удалении участок. Картулярий Дузана включает семьдесят документов о продаже и обмене. Восемьдесят процентов актов продажи касаются скромных по размеру имений и незначительных по объему доходов и прав. Для Велэ П. Виал составил таблицу пожертвований, обменов, продаж и покупок, позволивших ордену Храма расширить свое поместье Шантуан в Пуи. В 1170 г. виконт Полиньяка, в Понсе, уступил «все свои права на дом в Шантуане» - это и есть отправная точка. Между 1190 и 1209 тт. насчитывается четырнадцать покупок, восемь пожертвований и три обмена. Из них девять покупок, два пожертвования и один обмен касаются ренты, десятины и неуточненных прав; четыре покупки и пять пожертвований связаны с землей. Кроме того, два земельных участка были приобретены в обмен на ренту. Наконец, орден Храма добился от Гуго Пелестера и Понса Комарка, чтобы они отказались от притязаний на дом в Шантуане. Первый сделал это при условии компенсации размером в двенадцать су, а второй — «добровольно».

Эта медленная и терпеливая работа по собиранию земель иногда ускорялась: за 1210 г. состоялись четыре пожертвования и покупки [P. Vial. Les templiers en Velay aux ХII et XIIIe siècles... P. 82-83.].

Многочисленные и точные указания картулярия Дузана позволяют нам проследить создание и обустройство патримония тамплиеров в окрестностях Брукафеля недалеко от Каркассона. Первого апреля 1133 г. Роже де Безье, виконт Каркассона, отдал «свой город Брукафель вместе со всем, что к нему относится, мужчинами, женщинами, землями, лугами, виноградниками, цензами и обычаями...». Между 1142 и 1183 гг. в результате десяти покупок и пяти дарений (четыре из которых сопровождались вознаграждением) первоначальное владение пополнилось, главным образом, участками земли и виноградниками. При семи из десяти покупок орден уже владел землями, примыкавшими к приобретаемым участкам с одной, двух, а то и трех сторон.

Стремление к рациональности проявлялось во всем: тамплиеры устраняли вклинившиеся части чужой территории, которые «расчленяли» их владения. Я попытался графически изобразить этот процесс, начиная с четырех документов 1156-1157 гг. (см. на следующей стр.). В двух случаях орден обменял одни земли (площадка под застройку, поле под распашку) на другие, причем один участок «соседствовал с нашим мансом», а другой — представлял собой виноградник, расположенный посреди виноградников ордена.

Орден Храма также стремился заполучить права, которые принадлежали третьим лицам на его землях. В трех случаях он приобрел это право, возместив его владельцу одним участком виноградника, с которого, впрочем, продолжал получать четвертину (т. е. четвертую часть урожая).

Наконец, орден избавился от необходимости распоряжаться разрозненными держаниями: 29 августа 1163 г. тамплиеры отдали землю в аренду некоему Жильберу, обязав его посадить на ней виноград: эта земля лишь чуть-чуть соприкасалась с владениями ордена. Восемнадцатого января 1165 г. последний участок, расположенный вдалеке от их имения, стал цензивой [Cart, de Douzens, исследование основано на трех десятках документов, имеющих отношение к Брукафелю (перечень, с. 310, индекс «Brucafel»).] .

Аналогичный процесс выявлен в Каталонии и Арагоне, особенно вокруг Сарагосы. Иногда орден Храма изображал миротворца и разрешал споры между двумя собственниками, выкупая объект района к району: в Хуэске заметно преобладали покупки. В Испании королевские пожертвования касались замков: в интересах ордена Храма было как можно скорее — а значит, путем покупки — создать вокруг них сельскохозяйственные угодья, достаточные для обеспечения потребностей гарнизона. В Пруссии тамплиеры приобрели свои самые крупные владения именно через покупку: это земли в Вахне, Кунскене и Лейтцене, на границах с Польшей и Померанией [F. L. Carsten. The Origins of Prussia. Oxford, 1954. P. 14.]. Дошедшие до наших дней многочисленные документы, относящиеся к району Албеньи, в Лигурии, говорят о преобладании покупок над пожертвованиями во второй половине XII в. [F. Bramato. Registi diplomatici... 78 (1979).]...

  

..... В далекой Пруссии «ордену Храма пришлось несколько укрепить добрую волю наследников жертвователей земли в Бахне, которую он получил в 1234 г.» [F. L. Carsten. The Origins of Prussia. P. 18. P. Vial. Les templiers en Velay aux XIIe et XIIIe siècles... P. 68-69.]. Напротив, другие религиозные организации порой оказывали давление на благотворителей, чтобы помешать дарению или продаже земли военным орденам. Так, руэргское аббатство Сильване охраняло свою зону влияния от всякого вмешательства прочих орденов, запрещая землевладельцам жертвовать или продавать свои имения орденам тамплиеров и госпитальеров [Cartulaire de Silvanès, в Archives historiques du Rouergue.].

Да, речь идет о давлении, а также об открытых злоупотреблениях и физическом насилии: один примечательный шотландский текст говорит об этом без прикрас. Он повествует о двух событиях, произошедших до 1298 г. Сначала Вильгельм де Халкестон распорядился имением своей жены Кристианы, уступив его ордену Храма на время до своей смерти. Когда он умер, Кристиана пожелала возвратить свое поместье, Эспертон, но тамплиеры отказались его вернуть. Хуже того, магистр ордена в Англии, Бриан де Жэ, вознамерился выгнать ее вместе с сыном Ричардом из дома, который оставил ей для жизни покойный супруг. Она упорствовала, и Бриан приказал своим людям взломать дверь; поскольку она в отчаянии цеплялась за дверь, один из людей Храма отрубил ей палец своим кинжалом. Так Бриану де Жэ удалось завладеть домом. Едва выздоровев, Кристиана представила дело королю Шотландии Джону Балиолю. Официальным документом она была восстановлена в своих правах. Но когда вновь началась война с Англией, волнения всколыхнули Шотландию, и отправление правосудия приостановилось. Тамплиеры воспользовались этим, чтобы снова силой выселить Кристиану. Восемнадцатого июля 1298 г. Бриан де Жэ, командовавший валлийскими лучниками на стороне короля Англии, остановился в Баллантродахе, главном командорстве ордена в Шотландии. Предупрежденный, Ричард явился к нему, чтобы отстоять интересы своей матери. Бриан хорошо его принял и, обнадежив щедрыми обещаниями, попросил проводить его вместе с лучниками к полю битвы при Фалкирке. На следующий день, когда Ричард опять пришел к магистру, чтобы исполнить свое обещание, его убили. Земля осталась за орденом. Двадцать второго июля Бриан де Жэ пал в сражении при Фалкирке, став жертвой собственной импульсивности и высокомерия.Это дело всплыло во время процесса шотландских тамплиеров в 1309 г. Один из свидетелей обвинил их в присвоении имения его соседей с использованием всех средств - законных и противозаконных. Но вопрос об убийстве Ричарда д'Эспертона не поднимался [R. Aitken. The Knights Templars in Scotland... P. 23-25. Этот рассказ содержится в документе госпитальеров, датированном 1354 г. В 1312 г. последние получили земельные владения ордена Храма, в числе которых был и Эспертон. Текст опубликован в кн.: J. Edwards. The Templars in Scotland in the 13th Century. P. 18-19.].

Даже если насилие достигало таких размеров лишь изредка, случаи подобного рода, вероятно, были достаточно многочисленными, чтобы сформировать представление о корыстолюбии и жажде наживы у тамплиеров. Тем не менее следует принять во внимание хронологию: в течение XIII в. поступление пожертвований пошло на спад. Об этом заявил сам Жак де Моле, уточнив, что светские и церковные власти урезали льготы и привилегии военных орденов, в то время как их потребности на Востоке не уменьшились [Lizerand. P. 13.].

Тем не менее орден Храма, как и другие монашеские ордены, обладал целой палитрой разнообразных средств, чтобы достигать своих целей. Например, в сельской местности монашеские ордены играли роль сельскохозяйственного банка и давали ссуды, часто под залог земель или податей. Нет сомнения, что залог выбирался с обоюдного согласия сторон.

 

Использование патримония: доходы Храма

Тамплиеры считались богатыми. Матвей Парижский преувеличивает это богатство, исходя из собственных интересов. Тамплиеры владели множеством домов и крупных владений. Однако инвентарные описи, сделанные при их аресте, не обнаружили никакой особенной роскоши. Неважно! Тамплиеры действительно были богаты, и их благосостояние бросалось в глаза, так как находилось в движении. Регулярно, в ритме курсирования кораблей из Марселя или Бари, храмовники переправляли на Восток людей, лошадей, продукты, оружие и деньги.

Необходимость финансировать священную войну, содержать крепости и гарнизоны в Испании и Сирии-Палестине обязывала западные филиалы ордена получать прибыль. Парадоксальным образом, ордены тамплиеров и госпитальеров проводили на Западе колониальную политику. Для них «за морем» означало «в Европе». Этот процесс выкачивания средств с Запада, известный под названием responsio, демонстрировал третьим лицам все то, что производили хозяйства военных орденов.

Эта система придала использованию тамплиерского патримония некоторые новые черты, по сравнению с тем, как вокруг хозяйствовали мирские и церковные сеньоры. Географический кругозор последних обычно был ограниченным, в то время как командор тамплиеров, как и госпитальеров, думал о Иерусалиме.

Как я уже сказал, тамплиеры учитывали особенности каждого региона и производили то, что приносило наибольший доход.

В Божи, в Кальвадосе, хозяйство командорства включало три плуга, обслуживаемых шестью работниками. Хозяйство сочетало культивацию зерновых (пшеницы, ржи, ячменя и овса) с овощеводством и скотоводством. В командорствах района Аббевиля большинство пахотных земель отводилось под зерновые: подсчитано, что в Градсельве они составляли двести пятнадцать гектаров, а в Эмоне - триста сорок восемь. Храмовники центральных графств Англии и Эссекса продавали зерно за границу через порты восточного побережья [Lizerand. P. 46-55. R. Filoux. Les templiers dans l'arrondissement d'Abbeville // Bulletin de la Société d'émulation historique et littéraire d'Abbeville, 24 (1978). P. 343-348. T. Parker. The Knights Templars in England. P. 53.].

В Дузане орден Храма занимался виноградарством: например, 18 июля 1167 г. он передал братьям Белз землю для посадки виноградника, но документ уточнял, что, если доход от них будет недостаточным, земля будет перепахана под другие культуры с оброком в восьмую часть урожая [Cart, de Douzens, A 120.]. Созданное между 1140 и 1154 г. командорство Сент-Элали де Ларзак объединяло, помимо главного дома, пять филиалов, в том числе в Ла Кавалери и в Милло. Там тамплиеры выращивали зерновые в долинах, но в основном занимались разведением скота - рабочих быков и лошадей, для чего лучше всего подходил Ларзак, овец, которых держали ради шерсти, кож и молока (стадо в Ла Кавалери достигало тысячи семисот голов). Животноводство также имело большое значение в Шампани — стадо в Пейне состояло из восьмисот пятидесяти голов — и в Комменже: 10 мая 1170 г. папа Александр III направил местному епископу буллу, в которой объявил о том, что взял скот тамплиеров под свое покровительство. В этом районе животноводство было перегонным; в 1176 г. граф Комменжа Додон вступил в орден, передав ему свои права на «горы» (пастбищные земли) в Кузеране. Стада Миравета и Монзона в Арагоне превосходили тысячу голов. В Англии тамплиеры, не достигнув того уровня специализации, который был присущ цистерцианцам, разводили овец ради шерсти, которую продавали в Бостон и Саутгемптон [A. Higounet-Nadal. L'inventaire de la commanderie de Sainte-Eulalie en 1307 // Annales du Midi, 68 (1956). P. 255-262. R. Pernoud. Les Templiers... P. 80. C. Higounet. Le cartulaire des templiers de Montsaunès... P. 220-223. T. Parker. The Knights Templars in England... P. 56.].

В Южной Италии храмовники выращивали виноград в «предместье тамплиеров» в Фоджи; в том же самом регионе они производили оливки и занимались садоводством. В Сипонте они владели солеварнями. Но в районе холмов Тосканы, около Витербо, в Кастель' Аральдо, где им принадлежал palazzo, в Сан-Савиньо, где к стенам замка прижалась укрепленная деревня, преобладали животноводство и заготовка хлеба [A. Amelli. Quaternus excadenciarum capitinate de mandatoto imperialis maiestatis. 1903 (Bibliothèque du Vatican). A. Luttrell. Two Templar-Hospitaller Preceptories, North of Tuscania // Collected Essays of A. Luttrell, London, Variorum Reprints. 1978. P. 102.].

Разумеется, целью всякого командорства было прежде всего собственное выживание, поэтому повсеместно выращивали хлеб и разводили свиней; почти везде храмовники прилагали все усилия, чтобы производить собственное вино. У британских тамплиеров такой возможности не было, и им приходилось ввозить вино из Пуату, грузя его в Ла-Рошели на свой корабль, называвшийся «la Tampliere» [T. Parker. The Knights Templars in England. P. 56.]. На Святую землю отправлялись только излишки. Но тем не менее именно ее нужды задавали направление для хозяйственной деятельности ордена: коневодство, а значит, и культивация овса, были неотъемлемой частью хозяйства храмовников в Божи, в горах Аре в Бретани, в Пейне в Шампани, в Ларзаке, не говоря уж об Испании, поскольку выведенные там лошади пользовались большим спросом.

Эта продукция производилась на угодьях, обрабатываемых напрямую самим владельцем, но также и взималась с крестьянских держаний в виде оброка. Двадцать первого января 1160 г. Пьер де Сен-Жан, брат дома Храма в Дузане, отдал в цензиву Алазайс и ее детям один манс с мельницей на территории Виллалье на реке Орбье. Помимо небольшого ценза размером в двенадцать денье, она должна была ежегодно вносить часть урожая, полученного от обработки участка: «четвертину» (четверть урожая) с виноградника, пахотной земли, сада и луга; пятину с целинных земель, если они вдруг будут распаханы, треть с манса в Виллалье и четверть от помола [Cart, de Douzens, A 141.].

Помимо сборов земельной сеньории, крестьяне платили многочисленные подати и права пользования банальной сеньории: дорожные пошлины, плату за перевоз товаров и право торговли на рынке, а также права баналитета за использование печей, прессов, мельниц и пр. В Биоте орден Храма извлекал значительные средства из поборов за использование пастбищ, которые взимались натурой: зерном, суржей, пшеницей, овсом, бобами, винами, сырами [J. A. Durbec. Introduction à une liste des biens du Temple saisis en 1308 dans la région des Alpes-Maritimes // Nice historique (1938). P. 45-52.]. Доходы банальной сеньории, получаемые от пользования печами и мельницами, очень ценились: с печей, которые орден Храма заполучил в виде пожертвования в Валенсии, он оставлял за собой один хлеб из двадцати [R. Burns. The Crusader Kingdom of Valencia. P. 192.]. В Дузане тамплиеры принимали в дар или покупали мельницы. Наконец, если десятины и доставляли ордену Храма немало беспокойства в его отношениях с белым духовенством, то он не решался от них отказаться, настолько привлекательной была прибыль от них.

Орден Храма отличался стремлением к регулярным доходам. Это подтверждает тот факт, что иногда он шел на уступки: так, в Арагоне, чтобы успокоить держателей или привлечь крестьян в зоны освоения, орден отказался от «незаконных поборов» и «дурных обычаев», но сохранил за собой десятины, баналитетные сборы и подать в виде первых плодов урожая. Можно было наблюдать и другие тенденции, причем как в Испании, так и в Англии: превращение оброка, первоначально определявшегося в зависимости от размера урожая, в фиксированную повинность (что не было характерно для Дузана, по крайней мере, в XII в.) и переход от натуральных поборов к денежным выплатам. То же самое отмечается в районе Ниццы: из шестисот тридцати семи арендаторов в Пуже-Тенье, с которых взимался оброк, триста восемьдесят три платили деньгами, двадцать один — натурой, а двести тринадцать деньгами и натурой [J. A. Durbec. Introduction à une liste des biens du Temple... P. 45-52.] .

Переход от трудовой повинности, или барщины, к оброку кажется повсеместным, даже в Англии, где рабочая сила оказывала этому более стойкое сопротивление, чем где-либо. Впрочем, эволюция подобного рода не отличается никакой оригинальностью: ее можно наблюдать повсюду, особенно в XIII в. Возможно, в домах Храма она проявилась раньше и отличалась большей систематичностью. Дело в том, что помимо упрощения в управлении, которое она обеспечивала, она отвечала необходимости поставлять resposiones на Восток, быстро мобилизуя ресурсы ордена, а перевозить их с Запада на Восток в форме денег было удобнее, чем в виде разнообразного движимого имущества. Таким образом взаимосвязанные отношения между домами Храма «на передовой» и «в тылу» подталкивали к развитию торговой экономики: можно понять интерес ордена Храма к рынкам и ярмаркам, а также к привилегиям, которые позволяли ему беспошлинно импортировать и экспортировать товары [T. Parker. The Knights Templars in England. P. 57.] .Трудно подсчитать доходы, которые орден Храма извлекал из эксплуатации своих сельскохозяйственных угодий, кроме Англии, где мы располагаем документом, не имеющим аналогов в истории ордена, — это инвентарная опись, заказанная в 1185 г. Жоффруа Фиц-Стефаном, магистром провинции Англия [В. A. Lees. Records of the Templars in England in the 12th century. The Inquest of 1185 with Illustrative Charters and Documents. London, 1981.]. В качестве меры предосторожности перед лицом обвинений со стороны белого духовенства, он приказал подготовить точный список имущества и доходов своего ордена. Можно сравнить результаты этого «переучета» с инвентарями, составленными после ареста в 1308 г., а также с описью, сделанной в 1338 г. госпитальерами, унаследовавшими большую часть собственности ордена Храма. В 1185 г. ежегодный доход английских командорств равнялся восьмистам пятидесяти семи фунтам, но это преуменьшение, так как здесь не значится прибыль от земельных хозяйств. В 1308 г. прибыли достигли четырех тысяч трехсот пятидесяти одного фунта. Между командорствами существовала очень большая разница. Темпл Бруер, в Линкольншире, получал триста двадцать пять фунтов, в то время как Даксфорд, в Кембриджшире, «тянул» всего на двадцать два фунта. Инвентарная опись, сделанная в Ирландии в 1308 г., отмечает всего семьсот семнадцать фунтов прибыли [T. Parker. The Knights Templars in England... P. 32-40. H. Wood. The Templars in Ireland... P. 349-360.]. Впрочем, возможно, что могли приводиться неполные цифры: тысяча четыреста двадцать семь фунтов на двадцать два бывших дома Храма в бальяже Макона в 1333 г., составляли менее половины доходов ордена госпитальеров в том же округе. В графстве Бургундия (ныне Франш-Конте) в списке фьефов и доходов значится более четырех тысяч ливров прибыли в 1295 г. [A. de Charmasse. État des possessions des templiers et des hospitaliers en Maçonnais, Charollais, Lyonnais et Forez // Mémoires de la Société éduenne, 7 (1878). M. Rey. L'ordre du Temple en Franche-Comté à la lumière des documents écrits // Académie des sciences, belles-lettres et arts de Besançon. Procès-verbaux et mémoires, 180 (1972-1973).]

Спустимся на уровень более скромных командорств: в Биоте побор за пользование пастбищами приносил семьдесят ливров и семьсот четыре сетье пшеницы, двести восемьдесят восемь — овса, двести шестьдесят четыре — смеси ржи и пшеницы и двадцать восемь — бобов [J. A. Durbec. Introduction à une liste des biens du Temple... P. 45-52 ].

Хотя эти указания и частичны, они не оставляют никакого сомнения в том, что орден Храма извлекал из своих сельских владений существенную прибыль. Очень хотелось бы больше узнать об их развитии. Предпосылки кризиса, поразившего Европу в XIV в., ощущались с конца XIII столетия. В какой мере были затронуты ими доходы ордена Храма? На этот счет А. Дж. Форей дает кое-какие сведения относительно Каталонии: он отмечает сокращение доходов к концу века. Одна из причин этого явления заключалась в растущем количестве отсрочек и неуплат. В Гардени между 1290 и 1309 гг. двадцать восемь документов из пятидесяти двух касаются невыплаты недоимок. Держатели были не в состоянии их внести. Тезис о растущем гнете королевской налоговой системы, вступившей в соревнование с сеньориальным обложением, ничего не объясняет. На самом деле, это было начало кризиса [Forey. P. 222.].

 

Тамплиеры: консерваторы или новаторы? Способы обработки земли

Командорство предстает в самых разных формах: это поле, используемое владельцем напрямую, или сеньория с землями, отведенными для обработки собственником, и крестьянскими наделами, которые облагаются оброком и отработками. В целом тамплиеры предпочитали обрабатывать землю напрямую, так как, не участвуя в сельскохозяйственном труде, они стремились внимательно следить за развитием производства в своих владениях. Они не были «земельными рантье» по известному определению Марка Блока, который назвал так сеньоров XIII в. В государствах, зависимых от арагонской короны, они до конца сохранили крупные имения для собственного использования [Ibid. P. 190.].

Тем не менее тамплиеры не имели в этой области предвзятых идей и без колебаний отказывались от прямой обработки ради сдачи в аренду, если это их устраивало. В Англии можно различить такую тенденцию в конце XIII в.[T. Parker. The Knights Templars in England. P. 52.] В 1255 г. удаленное имение Каталауд, расположенное в сорока километрах от командорства Виллель, было передано в аренду двум евреям за сто двадцать морабетинов. Дом тамплиеров в Камоне на реке По был передан в аренду в 1290 г. [Forey. P. 190. M. Decla. Deux maisons du Temple et de Saint-Jean en Chalosse: Camon (commune de Labatut) et Gaas... P. 435-441.] Возможно, иногда к переходу на арендные отношения, снимавшие с них ответственность за управление, тамплиеров подталкивали трудности, связанные с наймом рабочей силы.

На своих землях тамплиеры содержали постоянных работников, которые в период тяжелых работ получали помощь за счет барщины, а также все чаще и чаще наемных батраков: двадцать пять человек, находившихся при доме в Божи, от работников до сторожа птицы, охватывали почти всю гамму сельскохозяйственной деятельности командорства. Юридический статус людей, занятых на сельскохозяйственных работах, варьировался от района к району: они были свободными в Нормандии и Пикардии, не знавших рабства, и сервами в Лангедоке, для которого рабский труд имел большое значение. Как мы говорили, вступление в семью ордена равнялось освобождению, если понимать его в достаточно узком смысле. В Дузане дарение сервов было нередким, и ни в одном документе картулярия нельзя найти и следа предоставления им свободы [L. Dailliez. Les Templiers: 1. En Provence... P. 248. Cart, de Douzens, A 155 и 156.]. Впрочем, тамплиеры всегда включали своих сервов в число «людей Храма», пользовавшихся привилегиями и изъятиями ордена.

В Испании ордены тамплиеров и госпитальеров регулярно применяли труд рабов-мавров, купленных или взятых в плен на войне: описи, сделанные в 1289 г. для пятнадцати командорств Арагона, говорят о том, что каждый дом Храма использовал в среднем двадцать рабов (в Монзоне эта цифра достигает сорока девяти).

На Иберийском полуострове ордену Храма приходилось иметь в виду политику заселения, так как ему доставались разоренные территории, которые еще предстояло завоевать. Орден выдавал хартии о заселении, предоставлявшие некоторые права крестьянам, которые желали жить на его землях: на р. Эбро с 1130 г., в районе Лериды в 1151 г., в низовьях Эбро, в Южном Арагоне и королевстве Валенсия в XIII в. Эти меры не всегда достигали цели: в Вилластаре, на границе королевства Валенсия, первая хартия была издана на двадцать крестьян христианской веры, которые обязались провести там, по меньшей мере, три года, пока не получат право продать предоставленный им надел. Так было в 1264 г. Когда три года истекли, на месте оставалось всего четверо поселенцев. Тогда орден обратился к сарацинам, покинувшим эти места во время христианского завоевания, и в 1267 г. предоставил хартию им. Наконец, в 1271 г. семнадцать крестьян-христиан получили третью хартию.

Таким образом, в этом трудном регионе тамплиеры не гнушались тем, чтобы предлагать мусульманам вернуться; для светских властей Испании это было общепринятой практикой. Здесь больше не шло речи о рабах. В 1234 г. тамплиеры приняли сдачу Шиверта. Они пообещали мусульманам возвратить им земли и дома, если те вернутся через год и день. Что и произошло, поскольку вскоре с ними было заключено соглашение, призванное уточнить условия их проживания: свобода отправления культа, освобождение от любой военной службы, арендной платы и налогов на два года. В 1243 г. орден распорядился о возведении крепостной стены для защиты мавританского квартала. По этому случаю мусульмане поклялись своему сеньору, ордену Храма, соблюдать свою хартию «как подобает делать верным и преданным подданным».

Восьмого июля 1231 г. король Хайме Завоеватель, который только что завладел Балеарскими островами, позволил тамплиерам поселить на территории Инка тридцать семей сарацинских сервов. Таким способом тамплиеры и госпитальеры планомерно колонизировали свои владения на Балеарах, что в конце концов вызвало недовольство со стороны папы Григория IX в 1240 г. [R. Burns. Moors and Crusaders in Mediterranean Spain. London, 1978, ХIe P. 111; II. P. 30; III. P. 394; II. P. 25. E. Lourie. The Moslems in the Baléares under Christian Rule in the 13th Century // Speculum 45 (1970). P. 624.]

Естественно, не желая, чтобы их владения, которые использовались издревле, остались без рабочих рук, тамплиеры поступали так же, как любые другие сеньоры в подобных случаях, и предоставляли те же самые льготы. Составленные с этой целью хартии закрепляли сделанные сельским общинам уступки, очень жизненные в Испании. Например, храмовники советовались с их представителями («универсидад» в Каталонии, «консехо» в Арагоне) о выборе некоторых посредников, судей и управителей [Forey. P. 192.]. К северу от Пиренеев орден Храма сумел сделать уступки, необходимые для того, чтобы подавить стремление городов и поселков к свободе: в 1288 г. селение Монсоне получило хартию, предоставившую ему муниципальную автономию [A. du Bourg. Histoire du grand prieuré de Toulouse. P. 184-185.].

Чтобы снять проблему нехватки рабочей силы, тамплиеры сумели найти особые решения: в Бретани в районе гор Ареи и Моне Хома они использовали, совместно с цистерцианцами и госпитальерами, весьма своеобразную форму аренды под названием «кевез». Эти районы отличались бедностью, а их земли не обрабатывались, на них никто не жил, и даже хозяев у них не было. О прямой обработке здесь не было и речи. Посредством аренды «кевез» орден Храма передавал участок земли в личное пользование земледельца за плату деньгами и натурой плюс несколько фиксированных отработок и деревенские земли в коллективное пользование при условии уплаты части урожая. Такой надел мог перейти по прямой линии к самому младшему из детей. В горах Ареи крестьянам предоставлялся дом с садом в обмен на выплаты размером в пять су, курицу и отработки, а также возможность коллективного пользования полями за шампар(полевую подать), составлявшую три снопа с двадцати. Аренда такого типа сплачивала сельскую общину, которая еще была неустойчивой в силу недавнего возникновения, а также способствовала подъему целины; кроме того, благодаря «праву на новину» эта система побуждала старших детей начинать собственное хозяйство и, в свою очередь, создавать «кевез» [J. Laurent. Un monde rural en Bretagne au XVe siècle: la quévaise. Paris, 1972. P. 28-37. M. Delatouche. Une tenure bretonne originale: la quévaise médiévale // Comptes rendus des séances de l'Académie d'agriculture de France, 65 (1979). P. 1482-1493.].

Имеется множество других примеров, доказывающих, что тамплиеры были далеки от консерватизма и весьма часто действовали как новаторы. Говорят, что их система хозяйствования была «эффективной и традиционной» [T. Parker. The Knights Templars in England... P. 54.]. Я бы охарактеризовал ее скорее как гибкую и способную адаптироваться к чрезвычайно разнообразным условиям, которые существовали на Западе. В более широком смысле, тамплиеры не довольствовались тем, чтобы просто содействовать быстрому развитию Запада. Они способствовали увеличению площади возделываемых земель и разрабатывали новаторские приемы и технологии хозяйствования и управления. Очевидно, что они предпочитали получать в дар уже распаханные земли, а не залежи и пустыри [V. Carrière. Histoire et Cartulaire des templiers de Provins. Paris, 1919. P. XXXIV.]. Однако они не позволяли себе отказываться и от таких подношений и извлекали из них пользу. К уже рассмотренным нами примерам из истории ордена в Испании и Бретани добавим еще кое-что: в 1168 г. Педро Арагонский, приор Сен-Этьен-дю-Мас, подарил ордену Храма участок целинной земли. Исследуя ситуацию в области Сельва в Руэрге, П. Урлиак отмечает, что у тамплиеров было принято создавать свободные поселения, и уподобляет их своеобразным предпринимателям в области заселения. В Велэ они участвовали в распашке необработанных земель, например, в гористом и покрытом лесами приходе Риотард. Имение Планха, или Планье, в командорстве Монсоне служило пастбищем для стад ордена. В 1303 г. приор заключил договор об общем владении с соседним сеньором, Раймундом д`Аспе, чтобы основать на этом месте укрепленный город: две трети дохода должны были отходить ордену Храма, а остальное Раймунду. Это поселение, так поздно основанное в местности, занятой лесами и пастбищами, было продолжением работы по освоению предгорий Пиренеев, начатой госпитальерами в предшествующем столетии [См. P. Ourliac. Le pays de la Selve à la fin du ХIIe siècle... P. 591-595. P. Vial. Les templiers en Velay aux ХIIe et ХIIIe siècles... P. 72. C. Higounet. Une bastide de colonisation des templiers dans les Prépyrénées: Piagne // Revue de Comminges, 62 (1949). P. 81-97. Cart, de Douzens, В 26.].

В самых богатых и развитых сельскохозяйственных районах тамплиеры побуждали своих братьев-ремесленников и всех работников использовать самые «высокопроизводительные» методы. Они практиковали четырехпольный севооборот в Сомерё-ан-Бовэзи, территория которого была разделена на четыре пашни примерно равной площади, отведенные под пшеницу, овес, летние культуры (горох, бобы, овощи) и пар. Инвентарная опись 1307 г., сделанная в Божи, также свидетельствует о том, что здесь тамплиеры отказались пускать часть земли под пар: из семидесяти семи акров (или почти сорока гектаров), восемнадцать отводилось для пшеницы и ржи, двадцать четыре — ячменя, пятнадцать — овса и двадцать — овощей (гороху, вике) [Lizerand. P. 49. R. Soulet. La terre et son exploitation dans une commanderie templière en Picardie (à Montecourt) // Comptes rendus des séances de l'Académie d'agriculture de France, 65 (1979). P. 1243-1249.].

Тамплиеры Дузана проявляли большой интерес к мельницам, если судить по двум десяткам посвященных актов, в которых о них упоминается. Это были сельские мельницы, построенные на Оде, Лакетте и Орбье. Течение реки перегораживалось плотиной, чтобы поднять уровень воды; выше по течению от этой плотины отводились два протока, или «кадебака», снабженных затворами. Таким образом, с обеих сторон от русла реки образовывались каналы, которые затем разделялись на столько рукавов, сколько планировалось улиц (часто по три с каждой стороны). Сточный канал отводил воду обратно в реку. Вся вместе эта система, включавшая собственно мельницу, дом мельника, хлебные амбары со снопами и соломой, и составляла «мукомольню». Доходы от этих учреждений были немалыми: доказательством тому служат размеры цензов. Именно эти хозяйства дали жизнь промышленной деятельности, так мукомольное дело и мельницы положили начало производству сукна [Cart, de Douzens, введение, p. XXIX-XXXII.]. Другим примером того, как производство сельскохозяйственной продукции имело индустриальные последствия, является выделка бараньих шкур в Ларзаке и изготовление сыров — именно тамплиеры стали зачинателями производства рокфора [A. Higounet-Nadal. L'inventaire de la commanderie de Sainte-Eulalie en 1307... P. 262.].

В арагонской долине Синка тамплиеры добились еще больших результатов: им принадлежит заслуга создания замечательной ирригационной системы, существующей и поныне, которая в XIII в. сделала этот регион особенно благоприятным для земледелия. С 1160 г., когда был прорыт оросительный канал, или acequia, Кончиль, по1279 г., когда появился канал Сотиле, они выкопали четырнадцать ирригационных каналов. Вода циркулировала свободно, включая частные канализации, при условии, что неиспользованная вода должна возвращаться в acequia. Тамплиеры взяли на себя содержание канализации и оставили за собой мельницы; они взимали плату за их использование. Чаще всего орден обсуждал открытие нового канала с общинами местных жителей и церквями. Например, в 1250 г. капитул провинции Арагон, собравшийся в Монзоне, принял решение об устройстве acequia в Поле, где находилось крупное командорство, подчиненное Монзону, с согласия тридцати восьми жителей. Вода в большом количестве должна была скапливаться в Кофите, а жителям разрешалось открывать второстепенные рукава и орошать свою землю днем и ночью при условии возврата неиспользованной воды в «море», в противном случае их ожидал штраф в один су; они могли строить пешеходные мостки и сажать деревья, но сооружать мельницы имели право только тамплиеры [F. Castillôn Cortada. Politica hidraulica de templarios et sanjuanistas en el valle del Cinca // Cuadernos de Historia, 35 (1980). P. 388-394.]

Таким образом, храмовники вводили новшества и вкладывали средства в сельскохозяйственный сектор. Фактически их деятельностью двигала могущественная сила, каковой является прибыль. Им требовалось производство, чтобы отсылать на Святую землю хлеб, лошадей, мясо и кожи. Им нужно было торговать, чтобы приобретать железо, дерево, оружие и высвобождать значительные денежные суммы. Стремление к прибыли проглядывает даже в мельчайших деталях хозяйства тамплиеров. В 1180 г. каталанские храмовники из Палау Солита дали ссуду сто двадцать морабетинов Гиллену де Торре; деньги были предоставлены под залог земель этого сеньора с составлением описи. Написавший ее брат-тамплиер не удовольствовался простым перечислением продуктов: для каждого из них он указал рыночную стоимость и тем самым оценил общую прибыль от заложенного имущества. Тамплиеры приспособили к своим нуждам (рынок, сбыт) свои бухгалтерские способности. Комментируя этот документ, Томас Виссон пишет:

 Обосновавшись в изолированном сельском обществе, вдали от сарацинских опасностей, братья Палау чувствовали себя одинаково непринужденно на своих маленьких полях или крохотных местных рынках и в важных делах Барселоны, церкви и государства. Помимо других начинаний, они занялись еще и сельским хозяйством [T. N. Bisson. Crédit, Priées and Agrarian Production in Catalonia: A Templar Account (1180-1188) // Order and Innovation in the Middle Ages, Essays in Honor J. R. Strayer, W. C.Jordan et al. Princeton, 1976. P. 87-102.] .

В. Карьер уже заявил: «Монах-воин рассматривал земледелие как производство» [V. Carrière. Histoire et Cartulaire des templiers de Provins. P. XXXV.]. Но, парадоксальным образом, он видел себя в контексте традиции, а не новшеств.

Тогда становится более понятной финансовая деятельность тамплиеров (как и госпитальеров, по поводу которых можно было бы сказать то же самое): она вписывается в общий контекст экономической деятельности военных орденов. Когда ордены приступили к исполнению своей миссии, им ничего не оставалось кроме как начать производство, чтобы получать прибыль. Какой странный ход мысли для людей аристократического происхождения, идеалом для которых было производить, чтобы раздавать, чтобы «расточать милости»!

 

Защита патримония

Монахи вообще и военные ордены в частности защищали свои привилегии, права и имущество с остервенением, которое сильно сказалось на их репутации: впоследствии обвинения в корыстолюбии заняли большое место среди претензий, предъявленных ордену Храма. Однако этот орден был не хуже и не лучше других. Правда, как мы уже видели, с его стороны имели место некоторые действия, давшие повод для этой критики.

Необходимо различать защиту собственности и привилегий. Привилегии предоставлялись церковными и светскими властями при определенных обстоятельствах. Ситуация менялась, и у властей возникал соблазн воспользоваться этим, чтобы упразднить то или иное послабление. В частности, усиление королевской власти во второй половине XIII в. и связанная с этим политика увеличения налогов умножали поводы к конфликтам не только с военными орденами, но и со всей совокупностью церковных институтов и властей. Сказанное справедливо для Франции при Филиппе Красивом, Арагона при Хайме II и Англии при Эдуарде I.

Споры о праве собственности изобилуют в начале истории ордена Храма, но они ему не присущи, и к тому же на основании их количества нельзя вынести какого-то определенного мнения об ордене — ни благоприятного, ни отрицательного.

На Западе XII в. дарение и отчуждение не совершались по желанию одного человека. Необходимо было согласие рода, линьяжа, который выступал гарантом против разбазаривания патримония.Несмотря на практику вознаграждения за пожертвование, благотворитель не был защищен от недовольства других членов семьи, что приводило к судебным разбирательствам: в Дузане Ведиана и его сын объявили об отказе в пользу ордена от земли, «которую мы несправедливо требовали и которая находится на территории Дузана» [Cart, de Douzens, A 76; см. также A 50 и A 11.]. Ранее 1220 г. рыцарь Андре де Россон отдал тамплиерам из Бонлье свои земли Россон и Оллефоль (в Обе); сам он вступил в орден и умер. Незадолго до смерти, а именно в 1220 г., он, а вместе с ним и его сын, подтвердил свой дар. Но дочь рыцаря, Агнесса, которая не давала законного согласия на пожертвование, потребовала свою долю наследства после кончины отца. Последовала долгая тяжба, прервавшаяся на время в 1224 г., когда Агнесса отказалась от своих прав. Однако в 1240 г. спор разгорелся с новой силой, когда Анри, сын Агнессы, переменил решение и завладел вышеупомянутыми землями. В 1241 г. все завершилось общим примирением [Abbé Petel. Les Templiers et les Hospitaliers dans le diocèse de Troyes. Le Temple de Bonlieu. 1912.].

Светские власти пытались ограничить приобретения монашеских орденов, особенно, в XIII в. Граф Шампани Тибо IV оспорил права ордена Храма на некоторые участки: в 1228 г. он приказал отобрать все имущество, которое орден приобрел за сорок лет. В 1229 г. третейский суд вынес решение в пользу Храма, но граф отказался уступить. Окончательно спор разрешился только в 1255 г.: тамплиеры сохранили свои приобретения, но утратили право принимать новые пожертвования и совершать покупки без согласия графа. К тому же 8 сентября 1221 г. Филипп Август подтвердил приобретения, сделанные храмовниками до этого дня, но ввел некоторые ограничения на будущее [L. Delisle. Catalogue des actes de Philippe Auguste. Paris, 1856, n. 2089. V. Carrière. Histoire et cartulaire des templiers de Provins... P. LVIII.]. Такое отношение говорит не столько о подозрительности королевской власти или князей, сколько об их желании контролировать происходящее в своих владениях. Точно таким же образом действовала в конце XIII в. и кипрские короли.

Являясь собственником, земельным и банальным сеньором, орден Храма получал с людей подати и вершил суд. Он взимал дорожную пошлину и побор на перевозимые товары с проезжих торговцев и принимал оммаж от своих вассалов. Все это вызывало разногласия с местными сеньорами, которые оспаривали право ордена то на отправление правосудия, то на сбор дорожной пошлины или плату за право пользования. В 1237 г. орден Храма получил земли и права в богатом животноводческом районе Бельвезе в Велэ. В 1270 г. у ордена возник конфликт с соседями, госпитальерами. Что же послужило поводом для тяжбы? Право пользования пастбищами в Треспе. Имели место оскорбления, драки, ранения, и даже захват заложников. Оказавшись в трудном положении, тамплиеры и люди Храма добились приговора об отлучении госпитальеров от Церкви. Декан капитула кафедрального собора в Пюи, выступивший в качестве арбитра, признал за тамплиерами право получать плату за пользование пастбищами «внутри границ, обозначенных межевыми столбами». И в том же Велэ, в 1287 г., третейский суд положил конец долгой и яростной распре между тамплиерами Пюи и Гигом Пайяном, сеньором Аржанталя и Файе, по поводу осуществления правосудия в Марле, где храмовники владели домом. Сеньор Гиг требовал, чтобы за ним осталось право высшего суда, а орден Храма протестовал. Соглашение было достигнуто на следующих условиях: право выносить приговоры о наказании «смертью, отсечением членов и изгнанием» было разделено. Гиг получал право высшего суда над людьми Храма, а прецептор тамплиеров, выступавший на судебном заседании от имени всего ордена, — над дарителями и братьями Храма. Все прочие дела в Марле, относившиеся уже к компетенции высшего суда, предавались в ведение ордена Храма [P. Vial. Les templiers en Velay aux ХIIe et ХIIIe siècles... P. 70-75.].

Доходило до того, что интересы ордена Храма сталкивались с интересами короля: в 1225 г. Людовик VIII удовлетворил жалобу тамплиеров Ла-Рошели по поводу мельницы, которую он приказал построить поблизости от их замка и которая наносила ущерб мукомольному делу ордена. Король отказался от постройки новых мельниц и ограничил использование уже имевшейся потребностями гарнизона [C. Petit-Dutaillis. Étude sur la vie et le règne de Louis VIII. Paris, 1894. P. 476.].

Причиной самых серьезных и продолжительных конфликтов, которые во многом подпитывали неприязнь к военным орденам со стороны белого духовенства, являлись привилегии, предоставленные им правителями и Церковью. Светские власти чаще всего освобождали военные ордены от дорожных пошлин и налогов, собираемых в пользу короны, а также податей и военной службы. В Арагоне в XII и начале XIII в. этих привилегий становилось все больше и больше. Но с 1250 г. королевская власть вознамерилась их сократить, если не упразднить полностью. Например, король возымел желание заставить орден Храма платить налог на чеканку монет. Орден отказался, ссылаясь на свои привилегии. Монарх добился своего только в 1292 г., но только наполовину, так как тамплиеры уплатили... всего лишь половину налога. Однако корона потерпела неудачу, когда, например, попыталась вывести «людей Храма» еврейского происхождения из-под привилегий, которыми пользовался орден, или когда предприняла шаги, чтобы установить подать размером в пятую часть военной добычи храмовников. Самый острый конфликт разгорелся в конце века по поводу воинской повинности, которую король Хайме II попробовал навязать тамплиерам «в интересах обороны страны». Однако этот вопрос выходит за рамки Арагона и будет рассмотрен в следующей главе, которая будет посвящена деятельности ордена Храма на службе государствам. В Арагоне орден Храма всегда энергично реагировал на подобные притязания королевской власти. Он нашел союзников в кортесах страны и сумел сохранить главное ценой нескольких уступок [Forey. Ch. IV.]. Самым жестоким ударом была отмена дарованной в 1143 г. привилегии, которая давала тамплиерам право на пятую часть добычи во всех районах и областях, отвоеванных у мавров с их помощью. Правда, в XIII в. они меньше участвовали в военных действиях Реконкисты.

В Англии тамплиерам также приходилось проявить активность, чтобы сохранить привилегии, которые великодушно предоставили им Генрих II и Ричард Львиное Сердце в XII в., а позже Генрих III в середине XIII в. а именно: освобождение от королевских поземельных налогов, таможенных пошлин на экспорт шерсти, реквизиций пищевых продуктов в военное время. Они протестовали перед лицом короля и жаловались папе, когда в 1256 г. правительство потребовало от тамплиеров Ирландии «помощи» (aide) для нужд крестового похода. Часто им приходилось слишком дорого платить за сохранение своих преимуществ, особенно при Эдуарде I (1270-1307), который с ними не особенно церемонился [T. Parker, The Knights Templars in England... P. 26-31.].

Все конфликты в свое время заканчивались уступками и соглашением. Для достижения компромисса в ход шли самые разные методы.

Самый простой, применявшийся чаще всего, состоял в заключении полюбовного соглашения, благодаря вмешательству родителей или друзей. Таким способом разрешалась большая часть споров по поводу пожертвований.

Другой вариант предполагал обращение к суду арбитра. Так были улажены уже упомянутые мной споры в Велэ. В роли арбитров выступали люди, известные своей честностью (распря между Раймундом де Бломаком и тамплиерами Дузана по поводу поля); миряне вроде виконтессы Эрменгарды Нарбоннской (также в Дузане); и духовные лица, что случалось чаще всего. Так, епископ Каркассона разрешил спор между орденами тамплиеров и госпитальеров на предмет земли в Боселе, а аббат Нотр-Дам д'Але примирил орден Храма с аббатством св. Илария, которые повздорили из-за мужчины, подаренного храмовникам [Cart. de Douzens, A 56; A 201; A 167; С 6.].

Часто спор передавался на рассмотрение папе, но тот ограничивался назначением арбитра. Так, архидиакон Кутанса нашел решение в деле, противопоставившем орден Храма и кюре Турвиль-ла-Кампани в 1280 г. В 1298 г. тамплиеры возобновили разбирательство и добились всего, чего желали, завладев приходом [M. Bertrand. Les templiers en Normandie... Другой пример в Catalogue des actes des comtes de Bar, no. 401 датируется 1228 г.]. В Италии папа Александр III в 1179 г. поручил епископу Виченцы позаботиться о разрешении разногласий между тамплиерами и канониками Вероны по поводу границ некого прихода. Соглашение было достигнуто в 1186 г. Назначенному тем же папой епископу Тремоли подобной возможности не представилось: аббат церкви св. Марии в Тренути, обвиненный тамплиерами в захвате их земель, отверг рекомендации епископа [F. Bramato. Registi diplomatici... 79 (1980). P. 45-48; 80 (1981). P. 41.].

Итальянские примеры показывают, что мы незаметно подходим к процессу, либо в церковном, либо в светском суде. Тамплиеры Геранда оспаривали у сеньором Ассерака налог, получаемый во время ярмарок. Один из сеньоров посадил в тюрьму двоих людей Храма, за что его отлучили от Церкви. Тогда (мы в 1222 году) он принес публичное покаяние. Лет двадцать спустя другой сеньор применил силу к рыцарю ордена. По жалобе командора Геранда сеньор Ассерака предстал перед церковным судом в Нанте (епископский трибунал), в присутствии которого в 1245 г. было достигнуто соглашение [F. Guériff. Les chevaliers templiers et hospitaliers dans l'ancien pays de Guérande... P. 20.].Во Франции тамплиеры часто обращались в королевский суд. В качестве истцов или ответчиков они жаловались суду бальи и сенешалей или апеллировали к парламенту. Разбираемые в суде дела были самого разного рода. Королевский суд выносил справедливое решение и, как кажется, не проявлял принципиальной враждебности к ордену, несмотря на то что отрицательных решений было принято чуть больше, чем положительных [E. Boutaric. Actes du Parlement de Paris. Hildesheim-New York, 1975 (reprint), 2 vol.; список в T. II. P. 778.].

 

 Демурже А. "Жизнь и смерть ордена тамплиеров 1120-1314" Спб.: Евразия; 2008, - 391, (9) с.