— Да нет, никто не видел,
как я срывал лист, — Филипп скомкал лист и швырнул его в
очаг.
Жарко занялось пламя, слизывая буквы, бумага
скорчилась, превратившись в кучу
пепла.
— Когда будет готов твой
пирог? — будничным голосом поинтересовался Филипп.
— Сейчас поставлю, —
сказала Лилиан, — вот только пусть пламя уймется. Через час
уже можно будет ужинать.
— Тогда позовешь меня, я
хочу немного передохнуть.
Филипп снял плащ и направился в свою комнату.
Он долго стоял у окна, глядя на
далекие холмы, куда ему предстояло завтра отправиться на рассвете. Ведь он уже
около
года не был в тех местах, подсознательно избегая возвращаться туда, где раньше
бывал с
отцом. Слишком яркими и болезненными были эти воспоминания. Филипп боялся
увидеть, что в этих местах что — то изменилось, он боялся поранить душу.
Наконец, за окном окончательно стемнело и
холмы стали неразличимыми. Не небе
зажглись яркие звезды. Издалека прозвучал голос Лилиан:
— Филипп, ужин готов,
спускайся! Филипп, так и не отдохнув, пошел ужинать. На
столе в подсвечнике горело две свечи. Их неяркий свет едва рассеивал темноту,
освещая
лишь золотистый пирог на большом медном блюде.
— Надо отнести кусочек
матери — сказал Филипп. Лилиан согласно кивнула.
— Хоть она ничего и не ест,
ей все равно будет приятно. Лилиан, быстро отрезав кусок
пирога, понесла его наверх.
Филипп слышал приглушенные голоса матери и
сестры, слышал, как Лилиан
уговаривает ее хотя бы попробовать, слышал ответ матери:
— Вот завтра я обязательно
поем, ведь Филипп обещал принести форель.
Заскрипели ступеньки, и возле стола вновь
появилась Лилиан. Ее лицо было
задумчивым, а в глазах стояли слезы.
— Она тает буквально на глазах, я даже не
знаю, что нам делать, — прошептала
девушка.
Успокойся, все будет хорошо, я тебе обещаю.
— Она постоянно думает и
говорит об отце так, словно он жив Я остановилась перед
дверью и слышала, как мать разговаривает с отцом. Представляешь, Филипп, прошло
столько лет, а она все еще обращается к нему, ждет ответа, обижается, если он
не хочет
выполнить какую-то ее просьбу.
Филипп с аппетитом начал есть и, чтобы хоть
чем-то подбодрить сестру, принялся
нахваливать пирог. А пирог и в самом деле был очень вкусным, и Филипп очень
удивился,
как это сестра смогла приготовить такое угощение. Пирог был
Сочный и очень ароматный.
Съев один кусок, Филипп посмотрел на сестру.
Та улыбнулась.
— Вот теперь, Филипп, я
вижу, что ты в самом деле восхищен пирогом, не врешь и не
льстишь мне.
Она отрезала еще большой кусок и подвинула
его к брату.
Филипп, удивляясь самому себе, съел этот
большой кусок пирога, собрав с тарелки
вилкой все крошки. Он запил пирог вином и, ничего не говоря сестре, вышел во
двор.
Добравшись до конюшни, Филипп проверил, все
ли там в порядке, глянул на звездное
небо и с радостью подумал, что завтра, скорее всего, будет хорошая солнечная
погода.
Он стоял на крыльце, слыша как убирает со
стола посуду Лилиан, смотрел на звезды.
Он смотрел на звездное небо и думал о том, как одинок человек на земле, как
мало у него
друзей и как много врагов. Конечно, Филипп подозревал, что
Где-то существует другая жизнь, не такая тяжелая,
как у него, и куда более
разнообразная. Но он понимал и то, что ему выпала своя судьба, и он должен
прожить
свою жизнь, а не чужую, он не вправе покинуть свой дом, отправившись
куда-нибудь в
дальние края искать счастья. Ведь его счастье где-то здесь рядом, близко, надо
лишь