Но Констанция тут же совладала с собой и
принялась обмахиваться веером, как будто в
зале было жарко. Из шелковой материи, с хрустом рассекавшей воздух, сверкали
только
ее глаза. Констанция понимала, что ведет себя глупо.
Она сложила веер, напустила на себя
беззаботный вид и склонила голову набок, как бы
желая получше рассмотреть своего любовника.Но левой рукой она отчаянно теребила
жемчужину на медальоне датак, что Франсуаза всерьез испугалась, не оторвет ли
ее
невзначайКонстанция.
— Вы знакомы? — удивилась баронесса Дюамель.
— Я не знала об этом, — она
смотрела то на Констанцию, то на шевалье де Мориво, ожидая объяснений.
Но Констанция не собиралась сразу же выдавать
свои секреты. Немного помолчав, она
спросила у Эмиля:
— Вы помните меня?
Теперь предстояло выкручиваться шевалье де
Мориво. Он пожал плечами и растерянно
улыбнулся:
— Да, в общем.
— Так вы помните меня? — лукаво улыбнувшись,
промолвила мадемуазель Аламбер,
ей доставляло удовольствие смотреть на растерявшегося Эмиля.
— Ну, если вы, мадемуазель,
помните меня, — растерянно бормотал де Мориво, — то
мне ничего не остается признать, что я где-то видел вас. Хотя, если покопаться
в памяти, я
не могу припомнить.
За время, пока Эмиль де Мориво произносил эту
бессвязную речь, улыбка Констанции
становилась все шире и шире. Блеснули ровные жемчужно-белые зубы и она уже
окончательно справилась с собой.
— Я что-то не могу понять
вас, шевалье, так вы помните меня или нет?
— Прошу прощения, но как ни
стараюсь, не могу припомнить ни вашего лица, ни
вашего имени.
— А ты? — спросила
Франсуаза. Констанция пожала плечами.
— Я тоже не могу припомнить
себе этого месье.
Шевалье де Мориво поклонился, давая понять,
что разговор окончен, и с облегчением
отпил несколько глотков красного вина из высокого бокала.
Его прежний собеседник стал что-то говорить о
проблемах, возникших в их полку.
А Франсуаза и Констанция отошли в сторону.
— Ну как тебе он? — прошептала
баронесса.
— По-моему, дорогая, ты
сделала замечательный выбор, — скрывая свое раздражение,
вкрадчиво произнесла Констанция.
— Ты говоришь искренне?
— Конечно же, Франсуаза, с
первого взгляда понятно, что он замечательный мужчина
и будет верным мужем.
Франсуаза улыбнулась.
— Пойдем, дорогая, скоро начнет выступать
Колетта, — и баронесса направилась
созывать гостей в зал, где уже стояла на возвышении арфа.
Когда Колетта Дюамель была представлена
гостям, она уселась заарфу, а учитель
музыки, Александр Шенье, стал невдалеке, чтобы послушать, как играет его
воспитанница.
Девушка пела вполне сносно, дамы старались
делать вид, что слушают, а мужчины
больше смотрели на хорошенькое личико Колетты, чем внимали ее голосу.
Констанция сперва встала у самых дверей, а
потом, отыскав взглядом Эмиля де
Мориво, приблизилась к нему и остановилась сзади. Тот, заметив присутствие
Констанции, стал нервничать и даже хотел пройти вперед, но мадемуазель Аламбер
придержала его за локоть.
— По-моему, Эмиль, ты
сделал великолепный выбор.