Виконт улыбнулся. В глазах своей бабушки он
все еще оставался ребенком, о котором
следует заботиться.
— Простите, я должен идти, — громко сказал
Анри, поклонился и быстро двинулся
прочь, чтобы не отвечать на вопросы.
Констанция приблизительно догадывалась, о чем
идет разговор, зато баронесса
Дюамель решила узнать об этом у графини.
— О чем это вы
секретничали, мадам? Графиня пожала плечами.
— Я уже немного глуховата
и, наверное, не расслышала то, что хотел сказать мне Анри.
Да, мадам, вы воспитали чудесную дочь, — и графиня принялась завтракать.
Колетта то и дело посматривала на Констанцию,
как бы ища у нее подтверждения:
правильно ли она все делала, правильно ли поступала. Единственное, в чем теперь
уже не
сомневалась Колетта, так это в правильности своего поведения этой ночью. Она
поняла,
не обязательно любить человека, чтобы находиться с ним в одной постели, не
обязательно
назавтра вновь говорить те же самые слова, что звучали ночью. Анри был отличным
учителем, почти таким же,
Как и Александр Шенье, с той только разницей,
что Александр учил ее музыке, а Анри
любви.
— Так что же привело с тобой, Франсуаза, в
эти края графа де Бодуэна? —
поинтересовалась Констанция, когда интерес к предыдущему разговору иссяк.
— Он очень милый человек, —
сказала баронесса.
— Но это еще не повод,
чтобы приезжать сюда, — улыбнулась Констанция Аламбер.
— Честно говоря, —
призналась баронесса, — я и сама не знаю, все получилось так
скоро. У него здесь какие-то дела, а я волновалась за Колетту. И вот мы
приехали вместе.
Надеюсь, граф еще осчастливит нас своим присутствием.
— Да, он осчастливит, — рассмеялась
Констанция, вспоминая его немного странное
предложение.
Баронесса вдруг поняла, что ее могут
заподозрить в любовной связи с графом де
Бодуэном. Нужно было срочно оправдываться, ведь тут сидела ее дочь, такая
смышленая.
— У него очень важные дела,
— добавила баронесса.
— Да-да, — улыбка не
сходила с губ Констанции и поэтому баронесса добавила:
— Я не понимаю причины твоего
веселья, Констанция.
— Я просто радуюсь хорошему дню, пусть еще
немного прохладно, но к полудню
солнце нагреет воздух, землю, и мы отправимся гулять.
— Нет, дорогая, мы
отправимся в Париж.
— Зачем же, дорогая, —
принялась уговаривать графиня Лабрюйер свою гостью, —
девочке тут так хорошо, и мадемуазель Аламбер постоянно находится при ней.
— Нет, графиня, я не могу
быть подолгу без своей дочери.
— Тогда оставайтесь и вы.
— Нет, вы же сами
понимаете, приготовления к свадьбе, все это требует моего
присутствия в Париже.
Констанция в душе рассмеялась.
«Ну конечно же, баронесса боится, как бы
Эмиль де Мориво в ее отсутствие перед
самой свадьбой не наделал глупостей».
— А где же маркиз и маркиза? Почему они не
вышли к завтраку? — и графиня строго
посмотрела на дворецкого.
Тот кивнул и отправился в дом, а затем
вернулся в сопровождении улыбающихся
маркиза и маркизы.
— Дорогие мои, — обратилась
графиня к своим гостям, — почему же вы не спустились
к завтраку?
— Это нескромный вопрос, —
отвечала маркиза Лагранж.
— Но я уже начинала
волноваться за вас.