Экипаж с грохотом полетел по улицам, унося Констанцию прочь от ее дома. Рядом с
ней сидел Арман и крепко держал за руку.И только тут Констанция расплакалась. Она
вновь почувствовала себя беззащитной.

—    Мы сегодня же отправимся в Пьемонт.

—    Да, дорогая, — впервые Арман назвал ее этим словам, женщина с благодарностью
посмотрела в глаза графу.

—    Мы обвенчаемся по дороге в Турин, мне не хотелось бы делать из нашей свадьбы
торжество.

—    Как вам будет угодно, мадемуазель.

Все дальнейшее происходило для Констанции словно в каком-то тумане. Ночное
бегство из Парижа, проселочные дороги, незнакомые селения, ночлег в гостиницах и
снова дороги. И все эти дни рядом с Констанцией неотлучно находился Арман де Бодуэн.
Он единственный во всем мире мог найти слова утешения, мог увлечь ее

Разговором, заставить забыть о несчастьях последних дней.И женщине уже начинало
казаться, что она провела с этим мужчиной большую часть своей жизни. Она уже узнавала
его голос, когда слышала, находясь в комнате, как Арман обращается к хозяину
гостиницы, объясняя ему, что понадобится мадемуазель Аламбер. И

Констанция была полна благодарности за эту заботу.Словно само небо послало ей
Армана, чтобы тот в трудную минуту поддержал ее.

Они обвенчались в небольшой сельской церкви, удивив своим желанием пожилого
священника. Вначале ему подумалось, что брак совершается не в Париже, не в Турине
только потому, что Арман и Констанция убежали от своих родственников. Но потом,
вглядевшись внимательнее в их лица, священник понял, такие люди ни у кого не
спрашивают разрешения и ни от кого не зависят.

В церкви пахло сыростью и плесенью, убранство алтаря выглядело убогим.
Свидетелями церемонии стали трое случайно оказавшихся в зале прихожан.

Констанция, уже ставшая мадам де Бодуэн, идя к выходу, глянула вверх, на потолок
церкви, построенной в стиле провинциальной готики, такой же плоский и почерневший от
времени, как и в церкви, куда она ходила в детстве. И на какое-то

Мгновение ей показалось, она идет сейчас не с Арманом, а с Филиппом Абинье.

Но Констанция тут же остановила себя.

«Нет, к прошлому не будет возврата, как бы тебе этого не хотелось, дорогая. Теперь ты
графиня де Бодуэн, урожденная Аламбер».

Констанция исчезла из Парижа никому не сказав ни слова, и лишь один прокурор со
слов Армана знал, куда она отправилась и с кем. Но королевский прокурор был человеком
не болтливым и свято охранял тайну своего друга.

Уже сидя в карете, Констанция поймала себе на мысли, что столь важное в жизни
любой женщины событие, как замужество, не произвело на нее никакого впечатления.
Мир оставался прежним, да и она ни в чем не изменилась.

Арман сидел рядом с ней задумчивый и серьезный, и женщине от этих мыслей
захотелось улыбнуться.

—    Ты счастлива? — спросил Арман.

—    Не знаю.

—    Я прошу тебя, Констанция, никогда в жизни не обманывай меня.

—    Как получится. Ведь мы еще так мало знаем друг друга, а быть искренним можно с
человеком, которого знаешь всю жизнь.

—    Но ведь мы теперь до конца жизни будем вместе.

—    Как получится, Арман.

— Надеюсь, Констанция, тебе никогда не придется жалеть о том, что ты выбрала
именно меня.

—    Это ты выбрал меня, Арман, я здесь ни при чем.

—    Уж не хочешь ли ты сказать, Констанция.