— Благодарю вас, месье
Шаваньян, — сказала Констанция, когда ее привратник Жан-
Кристоф открыл дверь дома. — Вы можете идти. Я надеюсь, что мы с вами еще
увидимся.
Шаваньян снял шляпу и низко поклонился.
— Дай вам бог здоровья, ваша светлость. Не
часто встретишь таких людей, как вы.
Надеюсь, вы не слишком жалеете о том, что были сегодня в доме моей хозяйки.
— Нет, ну что вы, —
успокоила его Констанция. — Это было очень даже забавно.
Вслед за Констанцией дом госпожи де Сен-Жам
покинули Луиза и Ташеретта де
Андуйе. Старуха была так озабочена
сообщением, полученным от духа кардинала
Ришелье, что позабыла едва ли не обо всем на свете. Слугам пришлось по
несколько раз
возвращаться в дом за оставленными старой графиней вещами. Наконец, карета с
представительницами рода Андуйе отбыла.
Вслед за ними ушел и господин де Лаваль,
который напоследок без всякой тени
сомнений прихватил с собой бутылку шампанского и на ходу сунул в рот
виноградину.
Уже из дверей прямо в плаще он вернулся в салон, аккуратно собрал со стола, на
котором
шла карточная игра, лежавшие на нем деньги и, весело насвистывая что-то,
удалился.
— Благодарю вас, госпожа де
Сен-Жам. Сегодня у вас в салоне было невероятно
приятное общество, — попрощался он с хозяйкой. — Господин Калиостро, если у вас
будет нужда переброситься в картишки с приятным собеседником, не стесняйтесь,
обращайтесь ко мне. Я готов пожертвовать любыми делами ради лишней партии в
«фараон».
Калиостро едва заметно наклонил голову.
— Благодарю вас. Думаю, что
в этом не будет нужды.
— Ну что ж, как знаете.
Всего хорошего. Веселого настроения господина Бомарше у
госпожи де Сен-Жам после спиритического сеанса не разделял никто, а потому
знаменитому писателю не было особого смысла задерживаться на Вандомской
площади.
На прощание Бомарше отпустил несколько шуток в адрес графа Калиостро, а также
поинтересовался его дальнейшими планами. Итальянец неопределенно пожал плечами.
— Завтра у меня прием в салоне герцогини
Манской, затем у графа Артуа, в
ближайшее время, возможно, меня пригласят в Версаль.
— О, я чувствую, что вам
очень хотелось бы этого, — едко заметил Бомарше. — Но я
не уверен в том, что у короля хватит смелости общаться с духами. Нет,
разумеется, если
ее величество Мария-Антуанетта прикажет, то его величество будет общаться и с
духами,
и с вами, и даже с самым захудалым австрийским дворянином. Но я не думаю, что
это
будет для него полезным.
В ответ Калиостро предпочел промолчать.
— Желаю вам всего
наилучшего, — с язвительной улыбкой поклонился Бомарше. —
Надеюсь, что запасы философского камня у вас еще не иссякли. Какая жалость, что
вам
все время приходится менять его на бессмысленные золотые безделушки.
Госпожа де Сен-Жам, поначалу присутствовавшая
при разговоре, затем неожиданно
покраснела и удалилась.
Граф и графиня де ла Мотт тем временем стояли
в дальнем углу салона, о чем-то споря
и жестикулируя.
Кардинал де Роан, выражая явное нетерпение,
едва-едва дождался, пока граф
Калиостро освободится. Подозрительно оглянувшись по сторонам и убедившись в
том,
что их никто не подслушивает, великий капеллан Франции взял графа Калиостро под
локоть и отвел в сторону.
— Я хотел бы сказать вам кое-что, граф... —
неуверенно начал он. — Но не знаю,
стоит ли это делать.
Калиостро изобразил на лице живейшую
заинтересованность.
— Разумеется, стоит. Я прекрасно понимаю,
ваше высокопреосвященство, в какой
сложной ситуации вы находитесь. Обычно люди вашего сана и положения сами
являются
духовниками. Но, в конце концов, ведь кто-то должен исповедовать и вас. Почему
бы мне