— Интересы Франции требуют
того, чтобы я отказалась от личных пристрастий. К
тому же, теперь у этих борзописцев не будет очередного повода, чтобы обвинять
королеву
Франции в растрате денег из казны. А ожерелье на самом деле великолепно.
— Я понимаю вас, ваше
величество, — сказала Констанция. — Вы вольны поступать
так, как считаете нужным. С вашего разрешения, я покину дворец. Я хотела бы
посвятить
сегодняшний вечер сыну.
— Ну что ж, графиня, я
благодарю вас за хорошо выполненную работу. Вы получили
подготовленный для вас список ювелирных домов?
— Да.
— Продолжайте выполнять
свои обязанности. Кстати, можете зайти к моему казначею.
Я распорядилась выдать вам небольшую сумму на текущие расходы. Можете считать
это
первым вознаграждением за службу.
Констанция преклонила колени.
— Благодарю вас, ваше
величество. Но я не считаю, что заслужила его.
Королева холодно поджала губы.
— Думаю, что мне виднее,
кого из своих подданных награждать, а кого — наказывать.
Идите.
Констанция покинула покои королевы с
непонятным чувством досады. Дело было даже
не в том, что ее величество отказалось от рекомендованной Констанцией покупки.
Пока
что она, графиня де Бодуэн, не может рассчитывать на понимание со стороны
королевы.
Ну что ж, придется терпеть и ждать.
Воспользовавшись тем, что королева посвятила
вечер своему царственному супругу,
графиня де ла Мотт выехала из Версаля в Париж. Вечером в своем городском доме
она
встретилась с графом Калиостро.
На сей раз любовники могли всецело отдаться
друг другу.
Покинув спальню для того, чтобы поужинать,
графиня, наконец, вспомнила о делах.
Она приказала слуге принести свой ридикюль и достала из футляра для пудреницы
сложенный в несколько раз листок бумаги.
— Возьмите, Александр. Эту
записку ее величество написала собственной рукой. Здесь
же и ее подпись. Все, как вы просили.
Калиостро, одетый в ночной халат графа де ла
Мотта и шлепанцах на босую ногу,
развернул бумагу и не без любопытства прочитал:
— Жоселен, выдайте
подательнице сего тысячу франков на расходы. Мария-
Антуанетта Французская.
Сунув записку в карман халата, Калиостро
радостно потер руки.
— Отлично. Теперь мы можем
приступать к выполнению нашего плана. Через пару
дней я сочиню ответ королевы к кардиналу де Роану, и его высокопреосвященство
проглотит эту наживку. Дальнейший ход событий будет зависеть от твердости руки
удильщика. Клянусь, я не упущу этот улов.
Графиня де ла Мотт рассмеялась.
— Я надеюсь, мой милый
Александр. Но вы должны отдавать себе отчет в том, какую
опасную игру затеяли. Если ваша рука дрогнет, то самое маленькое, что грозит
нам обоим
— это Бастилия. Вы знаете, какие там
казематы? В них отказываются жить даже крысы.
Калиостро скривился.
— Дорогая, неужели мы
встретились сегодня с вами для того, чтобы пугать друг друга
ужасами тюрем? В библии сказано, что самое страшное наказание ждет человека
после
смерти. Откровенно говоря, мне бы больше хотелось избежать наказания в этой
жизни.
Доверьтесь мне, и все будет хорошо.
— Но это сложнее, чем
удовлетворить даму в постели, — лукаво улыбаясь, промолвила
графиня де ла Мотт. — Не все зависит только от вас. Кстати, меня интересует
один вопрос.
Калиостро церемонно наклонил голову.
— Спрашивайте,
повелительница моего сердца.