Калиостро. Поэтому он сидел с унылым
выражением лица и бессмысленно водил пальцем
по ободку бокала.
Тем временем графиня де ла Мотт отдавала
последние распоряжения, касающиеся
последних актов толькс что разыгравшегося фарса.
— Я сама найду ювелиров,
которые согласятся разделить ожерелье на части. После
этого вы, мой милый супруг, получите то, что вам необходимо будет продать в
Англии.
Судьбой остальных камней я также займусь сама. Вы, господин Калиостро, получите
свою долю сразу же после возвращения моего супруга из Англии. То, что
причитается
Рето де Виллету, вы получите, как только я буду располагать необходимыми
средствами.
И учтите, я больше никогда в жизни не желаю видеть этого господина. Пусть
служит в
лавке своего адвоката, пусть уезжает в Португалию, пусть делает все, что угодно
— мне
абсолютно все равно. Я даже не желаю знать этого имени. Калиостро, наконец-то,
подал
голос:
— Мне кажется, госпожа де
ла Мотт, вы поступаете несколько опрометчиво. Ведь
жизнь еще совсем не закончилась, и кто знает, может быть, вам придется еще не
раз
пользоваться услугами людей, к которым вы намерены отнестись столь жестоко, —
осторожно сказал он.
Графиня надменно фыркнула.
— А что жестокого в том,
что я плачу ему сто тысяч ливров? Мой дорогой Калиостро,
вы можете подобными упреками засыпать свою возлюбленную госпожу де Сегюр. Что
касается меня, то я вообще не вижу причин обсуждать этот вопрос. Будем считать
его
закрытым раз и навсегда. Кстати, что касается вас, граф Калиостро.
Она не успела продолжить, потому что
Калиостро с мрачным равнодушием заметил:
— У вас и на мой счет есть
планы.
— Да, именно это я и хотела
сказать, — холодно парировала графиня. — Мне бы не
хотелось больше встречать вас в своем доме. Если мне понадобятся ваши услуги,
то я
найду способ, как найти вас.
Калиостро хмуро покачал головой.
— Значит, мне навсегда
отказано в праве посещать ваш дом, — охриплым голосом
произнес он. — Ну, что ж, прав оказался мой учитель Франц-Мессмер — женкое
сердце
неуправляемо. Сколько раз я имел возможность убедиться в этом. Но снова и снова
надеялся, что это случайность. Кто знает, смогу ли я еще раз найти в себе силы
проверить
правильность этого тезиса.
— Перестаньте скулить, —
резко оборвала его графиня де ла Мотт. — Еще не хватало,
чтобы вы ушли от меня в слезах. Мы деловые люди, и не за чем впадать р
сентименты.
Калиостро уязвленно замолк.
— Налейте мне еще
шампанского, мой дорогой супруг, — властно сказала госпожа де
ла Мотт, выставив вперед пустой фужер.
Граф, словно обыкновенный официант, принялся
исполнять просьбу жены, в то время
как Калиостро, презрительно скривив губы, отвернулся.
Графиня отпила шампанского и снова обратилась
к итальянцу.
— Вам, Калиостро, нечего
жаловаться на судьбу. Если бы не я, вы не получили бы и
десяти франков.
— Ну да? — ехидно ответил
Калиостро. — Я должен сказать вам спасибо за
великодушие. Что ж, покорно благодарю. С этими словами он поднялся со своего
места. — Спасибо и вам, граф. Коллекционное бургундское вино урожая 1753 года
произвело на меня неизгладимое впечатление.
С этими словами он покинул покои графини де
ла Мотт, задержавшись у порога лишь
для того, чтобы сообщить:
— Графиня, если вы все-таки передумаете, то
меня можно будет найти по адресу,
который вам известен. Не дождавшись ответа, он вышел.