— Нет-нет, дорогая, пусть
ответит сама девочка. Виконт нагло улыбался, глядя на
смущенную Колетту. Констанция кивнула головой, подавая знак своей воспитаннице.
А
Франсуаза неотрывно смотрела в лицо дочери, посмеет ли та
Ослушаться ее или нет. Колетта на всякий
случай пожала плечами.
— Здесь решаю не я.
— Но ты, дорогая, надеешься
на это? — настаивала графиня.
Констанция вновь еле заметно кивнула. И тут Колетту
осенило, какого ответа от нее
ждут.
— Я не могу вам ответить сама, мадам
Лабрюйер, ведь мама сказала, что я должна
выйти за него замуж, и я не собираюсь ослушаться ее.
Лицо баронессы просияло.
— Молодец, — прошептала
она.
Констанция улыбнулась своей подопечной и
послала ей воздушный поцелуй.
Торжествовал и виконт Лабрюйер, ведь Колетта была и его ученицей.Старая графиня
довольно улыбалась.
— Мадам, — обратилась она к
баронессе Дюамель, — мне первый раз приходится
видеть так хорошо воспитанную девушку.
— Да, Колетта отличается
послушанием и очень меня любит.
Колетта улыбалась, но немного растерянно. Она
еще не привыкла скрывать свои
истинные чувства, и страх разоблачения светился в ее глазах. И Констанция
пришла ей на
помощь!
— Но, полноте же, хватит
смущать девушку.
— Нет-нет, я хотела бы
узнать еще кое-что, — настаивала графиня Лабрюйер, — скажи
мне, дитя, а если бы не мать, ты бы вышла замуж за Эмиля де Мориво?
Колетта уже еле владела собой от волнения.
— Я не понимаю, мадам, чего вы от меня
добиваетесь. Неужели вы хотите, чтобы я
предала свою мать? Виконт хлопнул себя ладонью по ноге.
— Вот это достойный ответ! Всегда следует
ссылаться на что-нибудь святое и тогда
тебе обязательно поверят. Вы, мадам, воспитали чудесную дочь, жаль что я не
получил
такого воспитания.
— Ну что же, дорогая, —
баронесса еще пуще прежнего возгордилась такой
послушной дочерью, которая и не помышляет о других мужчинах, кроме как о своем
женихе, а о недоразумении с учителем музыки баронесса почти что забыла, во
всяком
случае, старалась не вспоминать о нем. — Дорогая моя, ты в самом деле очень
послушная
дочь.
— Я думаю, следует начинать
завтрак, — спохватилась графиня Лабрюйер и подала
знак разливать кофе.
Виконт хотел уже было присесть к столу, как
бабушка подозвала его к себе.
— Наклонись-ка, я должна
тебе кое-что сказать по секрету, — и она прошептала
ему. — Мадлен, уехала.
— Куда? — прошептал свой
вопрос Анри.
— В Париж, к мужу.
— Нет, бабушка, она уехала
от меня. Но я на это и рассчитывал.
— Ты негодник.
— Нет, я всего лишь хочу
сделать ее счастливой.
— Так что ты предпримешь?
— Я сейчас же отправлюсь
следом за ней.
— Но ведь ты опоздаешь,
дорогой мой.
— Нет, мы с Жаком поедем
верхом и сможем срезать дорогу. Я буду в Париже раньше
ее.
Смотри, одевайся потеплее, ведь утро
прохладное и ты можешь простыть.