— Осторожно, Анри, отведи
струю немного вбок она обжигает мне грудь.
Констанция взяла двумя пальцами материю
сорочки и принялась ей обмахиваться. Под
мокрой полупрозрачной тканью то проступали,
то исчезали темные пятна сосков.
— Спасибо, ты очень помог
мне. Можешь поставить кувшин.
Анри злился на себя за свою нерешительность.
Ну не мог же он, в самом деле,
заставить Констанцию быть своей силой? Он не привык, чтобы с ним обращались
подобным образом.
— Анри, пойми меня
правильно, — сказала мадемуазель Аламбер, — я не ненавижу
мужчин, как ты думаешь, я ненавижу мужей.
— Это что-то интересное, —
сказал Анри.
— Да, представь. И хочешь
узнать, почему я до сих поп не выходила замуж?
— Потому что у тебя,
Констанция, несносный характер.
— Нет, совсем по-другому
поводу. Я не выхожу замуж, поскольку не хочу каждый
день видеть такое лицо, какое только что было у тебя. Ведь ты говорил со мной
как муж,
даже не успев стать любовником. Это отвратительное зрелище.
— Я могу, Констанция,
ответить тебе только взаимностью.
— Конечно, Анри, и у жен
бывают подобные лица, но я не стремлюсь стать одной из
них, пусть даже ты предложишь мне руку.
— Пока что я предлагаю тебе
только уплатить мне долг.
— Поверь, Анри, — глаза
Констанции сделались елейными, — я и в самом деле думала,
это всего лишь щутка и абсолютно не рассчитывала всерьез расплачиваться с тобой
своим
телом.
— Мадемуазель, — абсолютно
спокойно проговорил Анри, — я могу поверить, что вы
что-то напутали, что-то пообещали лишнее, но я то помню точно: ты обещала мне
абсолютно определенно, без тени шутки.
— Ах, так ты в этом уверен?
— Да. И только поэтому я
согласился соблазнить твою подопечную Колетту, так бы я и
пальцем к ней не притронулся.
— Неужели она такая
некрасивая?
— Нет, Констанция, я просто
не люблю делать больно другим.
— Так значит, Анри, я
говорила всерьез?
— Да, и зря ты отпираешься.
— Ну что ж, если ты не веришь
мне и считаешь шутливо данное обещание долговым
обязательством, то изволь.
Констанция строго посмотрела на Анри, ее губы
дрожали от ненависти. Она даже не
удосуживаясь придержать ночную сорочку, поднялась из ванны и переступила через
ее
край. Вода текла с нее прямо на паркет.
— Констанция.
— Ну что ж, ты прямо
напомнил мне о долге, а я всего лишь собралась его заплатить.
В мокрой сорочке Констанция легла на кровать,
поправила подушку так, чтобы голова
была повыше, а затем прижав мокрый подол к одеялу, широко раздвинула колени
согнутых ног. Затем немного подумав, подтянула подол до середины бедра и
посмотрела в
глаза виконту.
Тот сидел, словно окаменев, и со странным
выражением лица следил за действиями
Констанции Аламбер.
Констанция кивнула ему и как бы приглашая,
несколько раз качнула разведенными в
стороны коленями. Виконт не шелохнулся.
— Ну что ж, — пожала
плечами женщина и потянулась к ночному столику за
недочитанной книгой.
Потерев пальцы о мокрую сорочку, Констанция
принялась листать страницы, то и дело
поглядывая на наглого вымогателя долга с нескрываемым отвращением.