— Да нет, что ты, разве можно вас забыть? Я
только и думаю о тебе, даже король
несколько раз делал замечания, указывая на мою рассеянность.
— Будь, пожалуйста,
осмотрительнее, Арман, ведь я за тебя волнуюсь.
— Не волнуйся, все нормально. Когда король
смотрит на меня, улыбается. У меня даже
иногда бывает такое впечатление, что наш король мне завидует.
— Конечно, ведь у тебя по
лицу видно, что ты счастлив, что ты меня любишь.
— Я тебя очень люблю,
Констанция, — склонялся к молодой жене граф де Бодуэн,
нежно целуя ее в щеку.
— Вот так, лучше. А теперь
расскажи, что там при дворе? — Все как обычно. Король
провел заседание со своими министрами, потом разбирался с казной, а затем
отдавал
распоряжения о предстоящей охоте. И знаешь, Констанция.
— Что, дорогой?
— Король пригласил нас на
охоту.
— На охоту? — изумилась
Констанция. — Ну какой же из меня охотник?
— Не беспокойся, милая, это будет соколиная
охота. Это незабываемое зрелище, тем
более, наш король большой любитель подобных развлечений и на соколиную охоту
приглашаются только самые близкие к королю люди. Так что ты можешь считать, что
стала королю близка, раз он пригласил тебя.
— Вот уж, право,
неожиданная новость, — немного смутившись, сказала Констанция.
— А еще, дорогая, мы
приглашены на бал, который должен будет состояться завтра
вечером в королевском дворце. — На бал?
— Да, да, дорогая. Но это будет не просто
бал, а бал-маскарад, все должны будут
прийти в масках.
— В Париже это не очень
распространено, — заметила Констанция.
— Так это же в Париже, а в
Пьемонте это обычное развлечение. — А какую маску
наденешь ты, дорогой?
— Я? — Арман задумался. — Еще не знаю, но
по-моему, все будут в одинаковых,
таких, чтобы была закрыта только верхняя часть лица. Правда, желающие могут
облачиться в какой — нибудь удивительный костюм, то ли предводителя пиратов, то
ли
палача. Но я думаю, до этого не дойдет, ведь это не большой бал-маскарад, а
тоже для
узкого круга приближенных. Я уже отдал сегодня распоряжение.
— Так мы пойдем, Арман, на
этот бал?
— Если ты, дорогая, будешь
чувствовать себя прекрасно, то обязательно.
— Но насколько я понимаю,
твое присутствие там просто необходимо.
— Знаешь, Констанция, я с
удовольствием провел бы вечер дома вместе с тобой. Мы
могли бы о чем-нибудь говорить, вспоминать, ты рассказывала бы о своей жизни.
— Перестань, Арман, мне не
хочется вспоминать о прошлом, я хочу думать только о
будущем, только о нем, — и женщина приложила ладонь к животу. — Он там, он
постоянно подает мне знаки.
— А можно я потрогаю?
— Конечно, дорогой, только
осторожнее, пожалуйста.
Арман приложил руку к животу Констанции и на
его лице отразилось недоумение.
— Почему он молчит?
— Не спеши, сейчас, ведь не может же он все
время шевелиться? Может быть, он
уснул, а может быть, о чем-то задумался.
— А о чем он может думать,
Констанция? Женщина пожала плечами.
— Арман, ты такой глупый,
задаешь такие детские вопросы, на которые не существует
ответа.
— Как это не существует,
если он думает, то, наверное, о чем-то. — Он думает о тебе.
Арман хмыкнул и улыбнулся.
— Это, конечно, приятно,
если он думает обо мне.
— Вот и радуйся, чувствуй
себя счастливым отцом.