Стол был маленьким, а участники сеанса должны были сидеть, положив на него руки.
Поэтому было затрачено еще несколько минут на то, чтобы всем было удобно сидеть.
Констанция оказалась между кардиналом де Ровном и господином Бомарше. Далее по
кругу, начиная с великого капеллана Франции, сидели графиня де ла Мотт, граф де ла
Мотт, госпожа де Сен-Жам, господин де Лаваль, Ташеретта де Андуйе и Луиза де Андуйе.
Констанция успела заметить и недовольный взгляд на лице кардинала де Роана. Похоже
было на то, что он предпочитал видеть графиню де ла Мотт не рядом с собой, а напротив,
там, где сейчас сидела старуха де Андуйе. Во всяком случае, он то и дело косил глаза в
сторону графини де ла Мотт, муж которой, пользуясь случаем, уставился на Констанцию.

Констанция посчитала, что ей досталось неудачное место, потому что камин находился
у нее за спиной, и отблески огня от горящих поленьев освещали лица всех, кто сидел
сбоку и напротив графини де Бодуэн.

Особенно неприятно было Констанции каждый раз ловить на себе вожделенный взгляд
графа де ла Мотта. Господин де Лаваль был, в основном, занят собой и почти не обращал
внимания на окружающих.

Правда, через несколько мгновений Констанция перестала жаловаться самой себе на
судьбу и поняла, что лучше сидеть напротив графа де ла Мотта, чем рядом с ним. Он
наверняка не смог бы сладить со своими руками и сделал бы что-нибудь такое, в чем
потом долго раскаивался. Впрочем, вполне возможно, что госпожа де Сен-Жам, рядом с
которой сидел граф де ла Мотт, думала по-другому. За столом воцарилось молчание после
того, как граф Калиостро сказал:

—    Все должны положить руки на края блюдца, лежащего посредине столика.

Приложив пальцы к холодному фарфору, Констанция почувствовала что-то вроде

волнения. Это был, действительно, первый такой опыт в ее жизни, и она не знала, что
может произойти в следующее мгновение.

В комнате стояла полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.
Откуда-то издалека, из-за двери, доносились неразличимые обрывки слов. Наверное,
разговаривали слуги.

Граф Калиостро раздраженно отнял руки от блюдца.

— Госпожа де Сен-Жам, я попрошу вас еще об одной любезности. Распорядитесь,
пожалуйста, чтобы в доме стояла полная тишина.

Хозяйка дома вне себя от ярости выскочила из-за стола, едва не свалив на пол
окружающих. Граф де ла Мотт проводил ее испуганным взглядом.

На сей раз Констанция терпеливо ждала. Раз уж она осталась на этот спиритический
сеанс, то должна до конца находиться вместе со всеми. Может быть, неизвестный дух
нагадает что-нибудь и ей, Констанции де Бодуэн. Больше всего ей сейчас хотелось
увидеть хоть маленький просвет в безгранично темном покрывале будущего. Хотя бы
одну звездочку, которая укажет ей, куда идти.

Ждать пришлось недолго. Госпожа де Сен-Жам быстро вернулась в комнату,
захлопнула за собой дверь и снова уселась за стол. На сей раз в доме стояла,
действительно, мертвая тишина. В отблесках огня Констанция успела заметить, что лицо у
хозяйки салона было багрово — красным.

«Странно, — подумала Констанция, — что при таком темпераменте она не разразилась
в адрес слуг громкой бранью. Ну да ладно, бог с ним».

Граф Калиостро закрыл глаза и стал медленно раскачиваться за столом. Остальные
также закрыли глаза и опустили головы.

Констанция чувствовала, как некоторое волнение исходит с того места напротив нее,
где сидели Ташеретта и Луиза де Андуйе. Видимо, остальные были уже хорошо знакомы с
атмосферой, царившей во время спиритических сеансов графа Калиостро, потому что
вели себя спокойно и уверенно.

—    Я вызываю. — медленно начал граф Калиостро. — Я вызываю. Я вызываю дух.