его будущее было известно прекрасно и без
предсказаний разнообразных духов. Кстати,
об этом нетрудно было догадаться любому, кто хоть мало-мальски был знаком с
тем, что
творилось в министерстве финансов. Слово «Бастилия» было самым простым
определением этого будущего.
— Граф де ла Мотт, — сказал
кардинал де Роан. После некоторых размышлений дух
кардинала Ришелье назвал слово, которое привело в недоумение всех
присутствовавших
на сеансе.
— Цепь.
Граф де ла Мотт нервно засмеялся.
— Что это значит?
Ответить ему не мог никто. Кардинал де Роан
снова повторил вопрос, и ответом было
то же самое:
— Цепь.
Господин Бомарше высказал предположение:
— Может быть, он считает,
что вас в будущем посадят на цепь?
— Ну что вы такое говорите,
господин Бомарше? — укоризненно бросила графиня де
ла Мотт. — С какой это стати кто-то должен сажать моего мужа на цепь? Он не
сделал
ничего предосудительного.
Бомарше улыбнулся:
— Пока. Да, в этом я
согласен с вами, ваш муж пока еще не сделал. Но ведь мы
спрашиваем дух кардинала Ришелье о будущем.
Граф де ла Мотт стал ерзать на стуле.
— Я, конечно, понимаю, что
мы присутствуем на спиритическом сеансе и все такое
прочее, но по-моему, это полный вздор. Пока еще я не услышал ни одного
сколько-нибудь
правдоподобного объяснения слов, которые произносит граф Калиостро. Ведь
правда,
дорогая?
Бомарше успокоил не в меру разгорячившегося
де ла Мотта:
— Да погодите вы. Догадку о том, что означает
слово «цепь», высказал я. К сожалению,
она у меня получилась не слишком удачной. Я это охотно признаю. Но вам, граф,
не стоит
так нервничать.
— Да, да, конечно, —
поддержала его госпожа де Сен-Жам. — Пока никто не знает,
что означает это слово. Может быть, вас в будущем ожидает золотая герцогская
цепь,
может быть, вы получите важную должность при дворе.
Граф де ла Мотт, не отличавшийся особым
интеллектуальным размахом, постарался
поскорее забыть о словах Бомарше и глупо улыбался.
— Господа, давайте продолжим сеанс, —
предложила хозяйка салона. — Мы еще не
обо всем узнали.
Хотя большая часть участников сеанса уже
получили свои предсказания будущего,
напряжение в комнате не спадало.
— Графиня де ла Мотт, —
произнес кардинал де Роан. Калиостро едва заметно
вздрогнул и, почти не шевельнув губами, произнес:
— Лилия.
Графиня недоуменно пожала плечами.
— Но я не люблю эти цветы.
Причем тут лилии? Разве они могут иметь какое-то
отношение к моему будущему? Она уже было собиралась произнести слово «вздор»,
но
вовремя осеклась и больше никак не комментировала предсказание духа.
После следующих слов кардинала де Роана у
Констанции перехватило дыхание.
— Графиня де Бодуэн.
Калиостро долго молчал, и у многих сложилось
впечатление, что дух кардинала
Ришелье покинул тело итальянского графа, однако после долгой паузы Калиостро,
наконец, едва-едва шевельнул губами. Никто даже не расслышал, что он сказал.