кардинал де Роан отнюдь не был тем
религиозным пастырем, лишенным всяких
человеческих пороков и слабостей, каким должен быть человек его положения. Де
Роан
ничем не отличался от своих предшественников — Ришелье, Мазарини и других. Он
был
обычным человеком со всем тем, что свойственно любому мирянину. И теперь граф
Калиостро знал об этом.
— Граф, — обратился
Калиостро к де ла Мотту, — все-таки не забывайте о моем
совете. Ваша супруга — слишком драгоценный дар небес, чтобы можно было не
заботиться о нем.
Де ла Мотт, польщенный таким вниманием к
жене, Даже не придал значения
некоторой назойливости, с которой Калиостро отпускал комплименты в адрес
графини.
Что же касается ее самой, то она хранила молчание, предпочитая делать
собственные
выводы.
— Кстати, — добавил
итальянец, — завтра я приглашен в Версаль. От имени ее
величества Марии-Антуанетты в мою честь организуется вечер.
Намек был совершенно очевидным. Однако только
граф де ла Мотт не понял, что
имелось в виду.
— Вы хотите сказать, что
получили приглашение к ее величеству на сегодняшний
вечер? — уточнила графиня де ла Мотт. — Ведь уже два часа ночи.
Калиостро улыбнулся.
— Да, разумеется, вы правы.
Но думаю, что вечер у ее величества затянется до утра
следующего дня. Так что в формальном смысле правы мы оба.
— Насколько мне известно,
днем у королевы назначены еще несколько встреч. В том
числе и с нашей новой знакомой графиней де Бодуэн. Между прочим, герцогиня
д'Айен-
Ноайль, первая фрейлина ее величества, хотя и послала графине де Бодуэн
официальное
уведомление об аудиенции, возражает против того, чтобы эта дама была допущена
слишком близко к королеве. Она располагает некоторой информацией о том, каким
было
положение графини де Бодуэн при дворе короля Пьемонтского. Кстати, граф, вы,
действительно, давно не были на родине?
Калиостро развел руками.
— Увы.
Графиня де ла Мотт сдержанно улыбнулась.
— Очень жаль.
— А в чем дело? —
полюбопытствовал граф де ла Мотт. — Госпожа де Бодуэн
прославилась чем-то особенным при дворе Пьемонтского короля?
Его супруга торжествующе улыбнулась.
— Эта особа имела неограниченное влияние на
короля Витторио. Столь
неограниченное, что король даже позабыл о своей супруге.
— Вот как? — изумленно протянул граф де ла
Мотт. — Так значит, она была
фавориткой короля Витторио? Этого несчастного, который, кажется, плохо кончил?
Глаза графини де ла Мотт холодно сверкнули.
Сейчас в них можно было увидеть
только безграничную ненависть.
— Она была королевской
шлюхой, — отрывисто бросила графиня де ла Мотт. —
Надеюсь, мой дорогой супруг, вам не следует объяснять, что это такое.
Граф де ла Мотт униженно умолк, и Калиостро
поторопился завершить этот разговор.
— Ну что ж, господа, я
думаю, всем нам пора идти. Признаться, я уже порядком устал.
А завтра у меня не менее напряженный день, чем сегодня.
В этот момент в зале появилась запыхавшаяся
госпожа де Сен-Жам. У нее был такой
вид, словно она только сейчас вспомнила о том, что в ее салоне еще остались
гости.
— О, простите меня,
господа! — с порога воскликнула она. — Недавно прибыл мой
муж, и мы занимались с ним решением неотложных текущих дел. Надеюсь, вы еще раз
извините меня за долгое отсутствие.