—    Вы боитесь, что в этом может быть замешана политика, ваше величество? Королева
тяжело вздохнула.

—    Я не хочу стравливать духовные власти со светскими. Если мы начнем публичные
преследования кардинала, то церковь, наверняка, неодобрительно отнесется к этому.
Учитывая, что среди высоких духовных сановников, у меня много врагов, все это
становится небезопасным для меня лично. Не правда ли, странно звучит? Моим именем
прикрываются для того, чтобы проворачивать аферы, меня используют, как простую
марионетку, а я опасаюсь защищать себя. Нет, это все-таки какая-то невероятная
глупость. Теперь вы понимаете, Констанция, что значит быть французской королевой? В
один прекрасный момент тебя могут просто похоронить, и ты даже не успеешь узнать, кто
и зачем это сделал.

На этот раз королева замолчала надолго, и Констанция не решалась прервать ход
мыслей ее величества. Она понимала, в каком затруднительном положении сейчас
находится Мария — Антуанетта, и решила не вмешиваться, чтобы не мешать ей
поступить так, как она считает нужным.

Наконец, королева повернулась к Констанции, и та увидела на лице Марии-Антуанетты
холодную решимость довести все до конца.

—    Идемте, — сказала она. — Мы должны рассказать обо всем моему супругу.

Людовик XVI долго и внимательно изучал документ лежавший перед ним на

маленьком резном столике красного дерева. Наконец, он отложил договор в сторону и
откинулся на спинку кресла.

Перед ним сидели Мария-Антуанетта и Констанция де Бодуэн. Больше в королевских
покоях никого не было.

— Значит, моя дорогая, — медленно проговорил он, — вы не подписывали этот
договор?.. Королева утвердительно кивнула.

—    Не подписывала и вообще не знала о его существовании. Я не знаю, кто сделал это

— сам кардинал де Роан или графиня де ла Мотт. Но один из них непременно виновен.

Людовик тяжело вздохнул. — Как это все не ко времени. Ведь может разразиться
ужасный скандал. Сейчас, когда в обществе зреет недовольство по поводу деятельности
генерального контролера финансов господина де Калонна, нам нужно успокаивать людей,
а не будоражить их сознание известиями о подобных скандалах. Нет, в том, что будет
грандиозный скандал, я совершенно не сомневаюсь, — он с надеждой взглянул на
королеву. — Моя дорогая, может быть, нам лучше уладить это дело, не предавая его
огласке?

Королева разгневанно вскочила со своего места.

—    О чем вы говорите, ваше величество? Моим именем беззастенчиво пользуются для
того, чтобы проворачивать темные дела, моя честь поругана, а вы боитесь какого-то
скандала! Сколько скандалов нам уже пришлось пережить? Вспомните отставку
господина Неккера.. — Но, к счастью, революции во Франции до сих пор не произошло, и
я верю, что в ближайшем будущем не произойдет. Правда, только при одном условии —
монархия будет всегда защищать свою честь. Если кардинал де Роан виновен, и
следствию удастся это доказать, то общественное мнение будет на нашей стороне. Люди
должны вступиться за обесчещенную королеву. Ведь это оскорбительно для всей страны.

Людовик XVI, потеряв всякую надежду уговорить супругу решить дело полюбовно,
согласился начать тайное расследование.

—    Я отдам распоряжение начальнику тайной полиции, чтобы он в ближайшее же время
все тщательно проверил. Необходимо выяснить, кто еще замешан в этой сделке, кроме
кардинала де Роана и графини де ла Мотт. По результатам расследования я приму
решение сам, лично. Если все подтвердится, то кардинал близко познакомится с
Бастилией. Не думаю, что для него это будет приятное знакомство. И, прошу вас, моя
дорогая, успокойтесь. Я уверен в том, что общественное мнение будет на вашей стороне.