Покидая Шербур после окончания торжественной
церемонии, Констанция с
сожалением думала о том, что ей так и не удалось посетить родовой замок Мато,
который
она не видела уже много лет. Но она еще надеялась заглянуть сюда в будущем.
О поездке Людовика XVI и Марии-Антуанетты в
Шербур писали так много, что все
остальные темы были безнадежно вытеснены на последние страницы газет. Писали о
том,
что король Людовик был любезен с помощником морского министра маркизом де Ла
Файеттом, что казначей морского ведомства господин Бодар де Сен-Жам, сославшись
на
болезнь, отказался от поездки, что в окружении королевы блистала несравненная
графиня
Констанция де Бодуэн, и о многом — многом другом.
Однако, по возвращении в Париж Констанция
вновь получила возможность вспомнить
о самом начале дела с бриллиантовым ожерельем, когда — неожиданно даже для себя
самой-снова откликнулась на предложение госпожи де Сен-Жам посетить ее салон.
Был август тысяча семьсот восемьдесят шестого
года. Теплый, чуть даже душноватый
вечер.
Констанция пришла в салон госпожи де Сен-Жам
в сопровождении Шаваньяна,
демонстративно исполявшего свои обязанности слуги статс-дамы королевы.
Констанция
едва не прыснула со смеха, увидев, как маленький гасконец, надувшись, словно
дворовый
петух, входит в дом, где ему приходилось служить раньше и где к нему относились
столь
пренебрежительно. Шаваньян даже не поздоровался с лакеями, предпочтя им
общество
поворов и кухарок. Он отправился на кухню немедленно после того, как вошел в
дом.
К большому удивлению Констанции в салоне этой
казначейши, с такой
осмотрительностью подбиравшей своих гостей, она встретила двух неизвестных ей
людей,
принадлежавших, как показалось Констанции, едва ли не к подонкам общества.
Было здесь и несколько знакомых графине де
Бодуэн людей, в числе которых
находились известный комедиограф господин Бомарше и граф Верженн, президент
парламента.
Констанция снова убедилась в том, что у жены
казначея морского ведомства в гостях
бывало не особенно много высшей знати. Правда, после получившего чересчур
громкую
известность «дела об ожерелье» госпожа де Сен-Жам удостоилась милости кое-кого
из
представителей рода де Роанов, о чем она теперь рассказывала едва ли не на
каждом углу.
По глубокому убеждению госпожи де Сен-Жам, кардинал де Роан был оправдан только
потому, что он часто посещал ее салон. Да, ничего не скажешь, неотразимый
аргумент.
Спустя четверть часа после своего прихода в
салон госпожи де Сен-Жам Констанция
уже начала жалеть о том, что так опрометчиво приняла ее приглашение.
В салоне было откровенно скучно, и даже
изредка доносившиеся до Констанции шутки
господина Бомарше не спасали положения.
Констанция намеренно уединилась возле узкого
как бойница окна, но и здесь ей не
удалось спастись от назойливого внимания хозяйки.
— Вам нравится сегодняшний
вечер? — сладостно улыбаясь, спросила госпожа де Сен-
Жам. — Вы, наверное, уже заметили кое-какие новые лица?
Констанция обернулась и вопросительно
посмотрела на одного из незнакомцев.
— Скажите мне, пожалуйста,
— обратилась она к хозяйке салона, — а что это за люди,
и каким образом они могли очутиться у вас в доме? Ведь всем известно, что вы
очень
строго подходите к выбору гостей. А вот эти двое вызывают у меня невольные
вопросы.
По этому поводу у госпожи де Сен-Жам был
заготовлен весьма оригинальный ответ:
— Уверяю вас, графиня, что
это чудесный человек! Я уверена в том, что даже королева
была бы рада увидеть его на одном из своих приемов.
Констанция снисходительно улыбнулась.
— Насчет королевы я бы не
стала высказываться так однозначно, однако, у меня лично
складывается такое впечатление, что дело здесь совершенно в ином.
— В чем же?