Если ее научили ненавидеть собственное тело, то как она
может любить тело своей матери [5], которое так похоже на
ее собственное, тело своей бабушки, тела своих дочерей?
Как она может полюбить тела других женщин (и мужчин),
своих родственников, которые унаследовали телосложение
и внешность своих предков? Такие нападки отнимают у
женщины, какого бы роста, размера и облика она ни была,
законное право гордиться близостью к своему роду,
отнимают у нее тот естественный напев, который звучит в ее
теле. В сущности, нападки на женское тело - это нападки на
тех, кто ушел до нее, и на тех, кто придет после [6].

Критические суждения о приемлемом внешнем виде того
или иного тела порождают массу высоких сутулящихся
девушек, маленьких женщин на высоченных каблуках,
полных женщин, которые одеваются так, будто они в трауре,
худеньких женщин, которые пыжатся, как голуби, и других
женщин, которые стараются выглядеть не такими, какие есть
на самом деле. Разрушая инстинктивное родство женщины с
ее телом, ее лишают уверенности. Это вынуждает ее
постоянно сомневаться, хороша она или нет, и ставит ее
самооценку в зависимость от того, как она выглядит, а не
кем она является. Это заставляет ее тратить энергию на
подсчеты количества съеденной пищи, на беспокойство по
поводу граммов и сантиметров. Это делает ее озабоченной,
окрашивает тревогой все ее действия, планы и мечты. В
мире инстинктов невозможно представить, чтобы женщина
жила, уделяя такое огромное внимание своей внешности.

Есть полный смысл оставаться здоровой и сильной, давать
своему телу как можно больше питания [7]. Однако
приходится согласиться, что у многих женщин
действительно сидит внутри "голодная". Но предмет ее
голода - не конкретный размер, облик или рост, не
соответствие определенному стереотипу - женщины жаждут
элементарного внимания со стороны окружающего их
общества. "Голодная", которая сидит у них внутри, жаждет,
чтобы к ней относились с уважением, принимали ее [8] или
хотя бы не пытались втиснуть в стереотип. Если
действительно существует женщина, которая "исходит
криком, стараясь выбраться", то она кричит, требуя
уважения, требуя, чтобы прекратили неуважительно мерить
чужими мерками ее тело, ее лицо, ее возраст.

Там, где отклонения женского тела от общепринятого
стандарта объявляются патологией, возникает глубоко
предвзятое отношение, сторонниками которого выступают
многие психологи-теоретики, и в первую очередь Фрейд.
Например, его сын Мартин в книге о своем отце Зигмунде
рассказывает, что в семье у них активно не любили толстых
людей и насмехались над ними [9]. Вопрос, почему у Фрейда
были такие взгляды, выходит за пределы этой книги; и все