бывают потрясены, когда на сцену
выскакивает Мария Лухан [15]. Она огромна

-    действительно огромна, - как Венера
Виллендорфская*, как Мать Времен, как
могучая женщина с картины Диего Риверы,
которая одним мановением руки создает
город Мехико.

* Палеолитическая скульптура, найденная
в Нижней Австрии и изображающая
тучную женщину с пышными формами.

И еще Мария Лухан стара, очень стара - как
женщина, восставшая из праха, как старая
река, как старые сосны на границе леса.
Одно ее плечо обнажено. Ее красно-черная
manta, накидка, подпрыгивает вместе с ней.
Тучное тело и очень тонкие ноги делают ее
похожей на прыгающего паука, обернутого
кожурой красного перца.

Она скачет на одной ноге, потом на другой.
Помахивает веером из перьев. Она -
Бабочка, прилетевшая, чтобы дать силу
слабым. Она - то, что большинство из нас
считает слабым - старость, бабочка,
женственность.

Косы девы-бабочки касаются земли. Они
толстые, как початки кукурузы, а цвет их -
каменно-серый. У нее крылья бабочки - как
у маленьких детей, которые в школьных
спектаклях изображают ангелов. Ее бедра -
как два покачивающихся битком набитых
мешка, а мощные ягодицы такие выпуклые,
что образуют полку, на которой смогли бы
усидеть два малыша.

Она прыгает: прыг-скок, прыг-скок - но не
как кролик, а так, что земля содрогается.

-    Я здесь, здесь, здесь...

-    Я здесь, здесь, здесь...

-    Проснитесь вы, вы, вы!

Она помахивает веером из перьев, овевая
землю и обитающих на ней людей
опыляющим духом бабочки. Ее браслеты из
ракушек гремят, как гремучие змеи, подвески
из колокольчиков постукивают, как дождь.