В этой сказке разные обитатели скотного двора
разглядывают "гадкого" утенка и по той или иной причине
признают его неприемлемым. На самом деле утенок ничуть
не гадкий - просто он другой. Он настолько непохож на всех,
что выглядит черной фасолиной в миске зеленого гороха.
Утка-мать поначалу пытается защитить утенка, которого
считает одним из своего выводка. Но в конце концов она
испытывает глубокий эмоциональный разлад и
отказывается заботиться о чужаке.

Братья, сестры и соседи налетают на него, щиплют, изводят.
Они хотят его прогнать. Гадкий утенок по-настоящему убит
горем: ведь его отвергли близкие. Это ужасная беда,
особенно если учесть, что он ничего не сделал, чтобы
заслужить такую кару, - просто он выглядит и ведет себя
немного по-другому. Сказать по правде, перед нами утенок,
который, еще даже не став подростком, приобрел
сильнейший психологический комплекс.

Девочки, в которых сильна инстинктивная природа, в раннем
возрасте часто переживают сильные мучения. Их с
младенчества берут в плен, приручают, твердят, что у них
мозги набекрень и что они не умеют вести себя прилично.
Их дикая натура проявляется рано. Они любопытны,
сообразительны и обладают различными безобидными
странностями, которые, если их развить, составят основу их
творческих способностей на всю оставшуюся жизнь. А если
иметь в виду, что для души творческая жизнь - это пища и
вода, то раннее развитие становится чрезвычайно важным.

Обычно раннее изгнание начинается без какой бы то ни
было вины со стороны ребенка и бывает вызвано
непониманием,    жестокостью,    невежеством или

сознательной низостью окружающих. Тогда глубинному "Я"
души наносится первая рана. Когда это случается, девочка
начинает верить, что те отрицательные образы ее самой,
которые отражают семья и культура, не только абсолютно
верны, но и абсолютно лишены предвзятости, личных
мнений и предпочтений. Девочка начинает считать себя
слабой, гадкой, никому не нужной и думать, что останется
такой навсегда, как бы она ни старалась стать другой.

Девочку подвергают гонениям точно по той же причине,
которую мы видим в "Гадком утенке". Во многих культурах
рождение девочки сопровождается надеждами: она станет
такой-то; будет поступать так-то и так-то; в соответствии с
освященными временем правилами будет средоточием
таких-то ценностей - если не тождественных семейным, то
по крайней мере чтимых семьей - и ни в коем случае не
будет перечить старшим. Набор этих надежд бывает очень
узким, если один из родителей или оба жаждут иметь
"ангельского ребенка", то есть совершенного и удобного.