дворе, под открытым небом. Было очень холодно, и ветер
дико завывал в кулисах открытой сцены. Скрипачка ударила
смычком по струнам электрической скрипки и заиграла
минорную мелодию, от которой по спине забегали мурашки.
Ее скрипка плакала, как живая. Крупная индианка-лакота
хлопнула меня по плечу и хрипло прошептала: "Этот звук...
эта скрипка будто что-то отпирает во мне. А я-то думала, что
заперта крепко-накрепко, раз и навсегда". На ее широком
лице было написано недоумение и благоговение. Сердце
мое дало перебой, но это было благодатное ощущение,
потому что я поняла: что бы с ней ни случилось - ас ней
случалось всякое, - она по-прежнему способна слышать
голос с моря, зовущий домой. В сказке "Тюленья шкура"
женщина-тюлениха рассказывает сыну истории о живности,
обитающей под водой. Этими рассказами она учит,
формирует дитя, родившееся от ее союза с эго. Она
формирует дитя, рассказывая ему о территории и повадках
"иного". Душа готовит этого дикого ребенка психики к чему-
то очень важному.

Почему женщина увядает и становится калекой

В большинстве случаев женская депрессия, тоска и потеря
ориентации бывают вызваны строгим ограничением
душевной жизни, при котором изобретательность, порывы и
творческое начало сдерживаются или запрещаются.
Творческая сила дает женщине колоссальный толчок к
действию. Мы не можем пройти мимо факта, что общество
до сих пор продолжает ограничивать женщин в проявлении
природных и диких инстинктов и даже наказывать их за это,
а результатом становится расхищение и сведение на нет
женских талантов.

Из этого положения можно выйти, если существует
подземная река или хотя бы маленький ручеек, которые
истекают из каких-то душевных сфер и питают нашу жизнь.
Но если женщина, находясь "вдали от дома", отдаст всю
свою силу, ее некогда дикая самость сначала превратится в
туман, потом в пар и, наконец, в прозрачную дымку.

Такое исчезновение природной шкуры, в результате чего
женщина начинает увядать и превращается в калеку,
напоминает мне одну историю, которую в нашем роду
передавали старые деревенские портные. Покойный
дядюшка Вилмос как-то рассказал ее, чтобы успокоить и
образумить кого-то из взрослых, принадлежавших к нашей
обширной семье, когда тот, рассердившись, слишком грубо
обошелся с ребенком. Дядюшка Вилмос обращался с
людьми и животными с безграничным терпением и
добротой. Он был прирожденным рассказчиком в традиции
mesemondok и умел использовать сказки как мягкое
лечебное средство.